и всякий, кто бросит ему вызов, жестоко за это поплатится.
Он обращался не к подданным, а к своим врагам.
– Я хочу сказать вам только одно. Ночерожденные – не трусы. Мы не смотрим сквозь пальцы на развязывание войны. А это, без сомнения, война.
Его голос разносился по небу, звучал везде одновременно – от него невозможно было скрыться.
– Вы хотите свергнуть меня? Попытайтесь. Не одни вы умеете убивать. Вы открыли дверь, которую уже не сможете закрыть, и вы еще не знаете, какие ужасы я направлю через эту дверь. Ужасы, которые не пощадят ничего, как не пощадили вы. Ужасы, которые не обойдут стороной ваших жен и детей. Ужасы, которые не обойдут ваши посевы и ваши жилища. И ужасы, которые не пощадят вас.
Презрительная усмешка приподняла его верхнюю губу, открывая смертоносные кончики клыков.
– Даже когда вы будете молить о смерти.
Он вздернул подбородок. Исполненная в призрачном серебристом цвете печать на горле, казалось, горела, словно и Винсент, и печать были оттиснуты на поверхности ночи.
– Надеюсь, ришанские мятежники, оно того стоило.
Джесмин пришла в Лунный дворец той же ночью. Она привела с собой целую армию ночерожденных воинов, которые следовали за ней по пятам, как жуткие привидения.
К тому времени мы нашли другую комнату – намного меньшую, на первом этаже, в середине Лунного дворца, чтобы Мише было легче туда добираться и на случай, если обрушатся другие части здания. Комната была совсем не такая роскошная, как наше предыдущее убежище, зато безопасная и надежная. Райн даже сумел спасти из остатков восточной башни кое-какие наши вещи. Главной его целью была сумка Мише с медикаментами. Когда он и передо мной бросил остатки моих пожитков, я небрежно его поблагодарила. Но позже, оставшись одна, я чуть не разревелась, когда открыла сумку и нашла шелковый шарф Иланы, нетронутый, только чуть подпаленный.
Джесмин бухнула в дверь двумя гулкими ударами – не просьба, а требование. Райн открыл ей, и она окинула его снизу вверх медленным критическим взглядом.
– Да? – холодно спросил Райн.
– Выходи, – сказала она. – Король ночерожденных вызывает тебя.
В груди зашевелился страх, когда я подошла к двери и встала рядом с ними.
«Он был создан для этого мгновения», – прозвучал у меня в ушах голос Райна.
Я не знала, каков Винсент во время войны, но видела его, когда он защищал то, что принадлежит ему.
Райн не двинулся с места.
– Зачем?
– Твой король приказал.
– Он не мой король.
Я сжалась. Райн смотрел не мигая. Джесмин стояла спокойная и не издавала ни звука – хищник, готовящийся к удару. Я знала, что Райн встревожен, зол и устал, а еще, что он ведет себя как конченый идиот. Мне захотелось увести его от Джесмин и сказать ему об этом.
– Его жизнь принадлежит Ниаксии, до тех пор пока он участвует в Кеджари, – заявила я.
Кажется, Джесмин только сейчас поняла, что я здесь. Ее кошачьи фиолетовые глаза всматривались в меня с оттенком любопытства, словно я только что сказала нечто очень интересное.
– Королю это хорошо известно, – небрежно произнесла она. – Участников вернут в Лунный дворец живыми.
Участников?
Я посмотрела поверх ее плеча на воинов, расхаживавших по гостиной. Некоторые из них пошли по коридору к другим апартаментам, другие возвращались к входу, ведя за собой пленников. Среди них была Анджелика, руки которой крепко держали у нее за спиной два ночерожденных гвардейца. От ярости ее сильные черты лица казались высеченными из камня.
Гвардейцы уводили участников из ришан и кроверожденных. Но Джесмин, высший генерал, пришла сюда лично, чтобы забрать Райна.
Кусочки мозаики резко сложились у меня в уме в чудовищную картинку. Я посмотрела на Райна, который метнул на меня взгляд, полный тех же тяжелых соображений.
– Ришане этого не делали, – сказал Райн Джесмине.
Она улыбнулась. Улыбка у нее была гипнотическая. Наверняка этой улыбке доводилось ставить на колени как мужчин, так и женщин, как смертных, так и бессмертных.
– О нет, никто не обвиняет в этих действиях тебя. Но пойми, началась война. А у ришан богатая история подобных зверств. Король ночерожденных не может рисковать.
– Нет, – произнесла я, не успев себя остановить. – Он мой союзник. Испытание Полулуния – через два дня. Скажи это Винсенту.
– Винсент прекрасно это знает, – снова ласково улыбнулась Джесмин. – Когда он вернется, до Полулуния останется еще немало времени. Не волнуйся. Ну, идем, – поманила она Райна, как собачонку. – Ты должен понимать серьезность дела.
Он схватился за дверь так крепко, что побелели пальцы.
– Я не оставлю друга, – сказал он. – Если король хочет вытащить меня силой, пусть придет и сделает это сам.
– Вытащить тебя силой можем и мы, если ты предпочитаешь такое.
Она не блефовала. Если он не уступит, я увижу, как его изобьют и вынесут из дворца без сознания. Он был умелым бойцом, но не настолько, чтобы в одиночку одолеть армию ночерожденных.
У меня часто забилось сердце – они оба наверняка это почувствовали. Я подошла поближе, встала рядом с Райном в дверях.
– Джесмин, оставь свои угрозы при себе! – бросила я и, повернувшись к Райну, сказала, понизив голос: – Я тебя вытащу. И о Мише позабочусь.
Он недоверчиво всматривался мне в лицо. Пристальный взгляд Джесмин я тоже ощущала. Она таращилась на мою руку, лежащую на локте у Райна. Я даже не заметила, как опустила ее туда.
Я отступила назад.
– Ладно, – неохотно процедил сквозь зубы Райн.
Джесмин удовлетворенно ухмыльнулась, когда он прошел мимо нее в коридор.
– Ах да, чуть не забыла!
Она полезла в карман и достала два сложенных листа пергамента. Один протянула Райну.
– Министер просил доставить это твоей подруге.
Райн недоверчиво взял письмо и развернул. Его лицо побелело.
– Что это значит? – выдавил он. – Это что, дурацкая шутка?
Джесмин сочувственно поджала губы:
– Насколько мне известно, министер не склонен к дурацким шуткам.
Райн смял пергамент дрожащими от гнева пальцами.
– Да вы только взгляните на нее! – ткнул он свободной рукой в сторону Мише, безучастно лежавшей в кровати. – Она же не в состоянии драться. И министер отказал ей в отзыве заявки?
Я оцепенела.
Это был смертный приговор. Мы даже по лестнице Мише не поднимем, не говоря уже о том, чтобы затащить на ристалище. И это перед испытанием Полулуния, в котором будут убиты половина участников? Она не выживет.
– Ниаксия отказала ей в отзыве заявки, – поправила Райна Джесмин.
– Да пусть Ниаксия катится!..
При этом утверждении несколько гвардейцев неодобрительно ахнули.
Но к Ниаксии это не имело никакого отношения, и мы все
