глубоко грудью, до самого живота зарычал. Ковыльное поле расплылось пятнами и вместо того, чтобы видеть и слышать я стал чувствовать. Каждую былинку в поле. Каждое кольцо в броне латников. Каждую стрелу над головой. На землю упала, исчерканная дробными штрихами, тень. Звук обгоняет стрелы, и я услышал их тонкий свист. Каждой в отдельности, и их было много. Кисти рук развернули клинки плашмя и раскрутили лезвия в сияющие на солнце диски. Волчок отнимал много энергии, но мне нужно было продержаться всего несколько секунд. У степняков длинные стрелы, и клинок в любом случае разрубит ее, если она падает мне на голову плечи или в ноги. Даже полностью разрубать древко было не обязательно. Нужно было хотя бы боковым ударом погасить ее скорость, или изменить направление полета.
Стрелы падали как ливень. Так обычно их пускают степняки. Они выпускают весь колчан без команды своих начальников, на залп и прицеливание, подряд — одну за другой. Без уплотнения пятна попадания, поэтому большая часть стрел не достигала цели. Князь воевал иначе. Поэтому и победил. Но победить нужно было сейчас мне. Я крутил клинки над головой, и уже чувствовал, как солнце набирает былую белесую яркость. Скоро смертельный дождь закончится, и я смогу вернуть себе разум. Он был нужен мне, именно сейчас, но я поторопился. Среагировав на остывший от тонкого свиста воздух, я вышел в ментальность мечника и пропустил стрелу. Она летела, как это обычно бывает, издалека, и никому бы не нанесла ни малейшего урона, если бы на ее пути не оказался я.
Пытаясь сообразить, как ее отбить, или убраться с траектории полета, я потратил именно то время, которое понадобилось закаленному наконечнику, для того, чтобы пробив кольчужный обвес панциря вонзиться, затрепетав красным оперением, мне в бедро.
Я знал, что вначале я не почувствую ни боли ни неудобств. Тело среагирует на рану, выбросив в кровь защищающие от боли вещества. Но, этого времени будет немного. Я знал, сколько его будет, поэтому спешил.
Конная лава Дмитрия легко смяла первые шеренги конницы Мамая ушла далеко вглубь его построений. Мне нужны были павшие. Челубей и Пересвет пронзили щиты друг друга в отчаянном и страшном встречном ударе копьями. Обычно, в таком поединке никто не выживал. Я быстрым скользящим шагом пошел через ковыльное поле к поединщикам.
Меня обгоняли копейщики, вылавливали прорвавших оборону всадников, и валили их на землю. Рубщики шли следом. Где то вспыхивали стычки. Визжали степняки. Раскручивали над головами кривые узкие мечи. Русичи бились молча. Было слышно только густое дыхание, словно от тяжелой и изнурительной работы.
Меня не интересовала сеча. Она шла настолько далеко на юге, что будь я даже первородным богом, я вряд ли смог бы повлиять на ее исход.
— Урусса улечек!!! — Завопил, кто-то истошно справа, и я скосил взгляд. — Русский умрет!!! — Здесь, за первыми лавами тяжелой конницы было совершенно глупым обнаруживать себя, и тем более кому то противостоять. Правильным было бы пробиться к ближайшему бунчуку, тем более, с тыла это было не слишком трудно. Но, возможно, воин был слишком молод и этого не понимал. Ну, что же. У Дианы всегда было много работы.
Я сложил клинки в один. Крутанул им, со свистом, рассекая морозный осенний воздух, и встал наизготовку.
Против одинокого всадника мечнику биться было не слишком сложно. Разумеется, если знать как. Степняк был правшой, и это означало, то, что слева от его лошади лезвие его оружия, меня просто недостанет. Тем более что для нанесения удара, ему нужно было высоко поднять или отвести щит. Путь он и не велик, но он достаточно тяжел, тем более что сеча длилась уже более часа и конь и всадник изрядно устали.
Конечно же, и я своим оружием не смогу ему нанести тяжких ран, пока он в седле. Выбить из седла я его тоже не смогу, и это было совсем ненужным. Самым уязвимым объектом пусть и до зубов вооруженного всадника, разумеется, была его лошадь. А именно передние ноги и именно бабки. Те, кто был умнее, и опытнее всегда бронировали их. Или, хотя бы, оборачивали пропитанным в масле многослойным войлоком. В этом случае повредить их было сложно. Но, было похоже на то, что эта сеча у степняка была первой. Я упруго качнулся на ногах и процедил сквозь зубы — И будет последней.
Степняк поднял свою лошадь передо мной на дыбы, по всей видимости, предлагая ей растоптать меня копытами, но он ошибся. Я сделал быстрый шаг вправо и с выдохом отсек ей левую ногу.
Конь дико заржал, сдал назад, и убиваемый тяжкой болью грузно осел на бок, подмял под себя всадника. Да. Мне хватило всего одного точного взмаха мечом, для того, чтобы выиграть бой. Я подошел к всаднику, корчившемуся от стыда и боли, потому что тяжелая лошадь придавила ему ногу и грубое седло, зажав ее в тиски, делало смертельно уязвимым. Я подошел совсем близко, и посмотрел ему в лицо. Лицо совсем непохожее на лицо человека. Да. У него было все, что нужно человеку, но самого человека в нем уже не было, и похоже было на то, что не было давно.
— Ниге сез безге килдез? — Зачем вы пришли к нам?
— Коллар артында!!! — Он бешено вращал глазами. В уголке пересохших истрескавшихся губ скопилась зеленоватая пена. Сквозь редкие испорченные зубы пробивалось дурное дыхание. Шлем с конским хвостом на шишаке откатился в сторону, и на лысой голове с желтой грязной кожей блестели бисерины пота.
— За рабами… — Я грустно улыбнулся. За рабами в Хартленд ходили все, кто воевал с ним, только никто и никогда не смог сделать мечника Хартленда рабом. Ни деву, ни ребенка. Хартленд не умел сдаваться. Может быть, поэтому он еще и жив. Тысячу лет как жив.
— Мине уте! Син жинден!!! — Он задрал голову вверх, подставляя горло для последнего удара. — Убей меня! Ты победил! — послушно отозвалось в голове. Я понимал, что ему вскроют артерии на горле его же военачальники, когда увидят, что я убил его лошадь и он беспомощно корчится под ее тяжестью. Может быть, русичи отдадут его хану, и он станет рабом у своего же бея. Рабов у русичей не было, и он был им не нужен в любом качестве.
Я качнул головой. Русичи не убивают пленных и не добивают раненых. Я тоже не стану убивать его. На моем клинке без того достаточно крови, и я уже давно перестал понимать, в каких из поединков
