брат Астора, и облегчение от того, что мне больше никогда не придется находиться с ней в одной комнате. Я не уверена, какой из них хуже.
Я качаю головой, все еще пытаясь осознать тот факт, что он убил Ивана.
— Зачем ты это сделал? Зачем ты вообще рискнул?
Астор делает угрожающий шаг ко мне, крадя все личное пространство, которое я получила, и на его лице появляется мрачное, похожее на шторм выражение.
— Ты правда только что спросила меня, почему? Ты знаешь почему.
Подняв подбородок, я смело встречаю его пристальный взгляд.
— Я хочу услышать, как ты это скажешь, — в больнице он сказал мне, что выследит меня, если я уйду, а теперь он совершил для меня тяжкое преступление. — Расскажи мне, почему ты это сделал.
— Потому что, вопреки всей логике и разуму, ты нашла способ полностью заманить меня в ловушку. Даже если бы я захотел попытаться, я не смог бы найти способ вырваться из паутины, в которую ты меня поймала. Ты, Инди, стала причиной, по которой бьется мое сердце, и причиной, по которой я просыпаюсь с ощущением легче, чем когда-либо, — его рука указывает на вольер позади него. — Раньше я смотрел, как Перифас парит надо мной, и завидовал свободе, которую давали ему его крылья. Меня больше нет, потому что ты дала мне свободу, о которой я даже не подозревал.
Он снова тянется ко мне и нежно берет мое лицо в свои руки.
— Ты дала мне свободу улыбаться и смеяться, и ты дала мне свободу любить.
— Астор…
— Я бы рискнул всем, что у меня есть, ради тебя, красотка, потому что я люблю тебя больше, чем я думал. До тебя я действительно не думал, что способен на такое, и в то время меня это устраивало. Я был доволен своей жизнью в одиночестве, — он прижимается лбом к моему, и я закрываю глаза, впитывая его и этот момент. — Но не сейчас. Теперь я не могу представить, чтобы тебя не было здесь со мной, и именно поэтому я не мог позволить тому, кто хотел забрать тебя у меня, остаться в живых.
Моя грудь содрогается от дрожащего выдоха, когда его большие пальцы скользят по моим скулам.
— Теперь ты понимаешь, почему я сделал то, что сделал? — задал он вопрос. — И ты понимаешь, что я бы сделал это снова, не задумываясь и не испытывая угрызений совести. Ты моя, Инди Ривертон, и я буду защищать тебя как только можно.
— Я понимаю, — мои пальцы вцепляются в ткань его рубашки, пока я цепляюсь за него. — Спасибо, Астор.
— За что ты меня благодаришь, детка?
— Потому что я забыла, каково это — иметь кого-то, кто меня любит, — признаюсь я, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Как обычно, они выглядят так, словно полны грозы. — Итак, спасибо, что напомнил мне, и спасибо, что позволил мне полюбить тебя в ответ.
В уголках его рта появляется намек на улыбку.
— Я буду напоминать тебе каждый день, если понадобится, — его руки скользят по моему телу, прежде чем зацепиться за заднюю часть моих бедер. Без особых усилий Астор поднимает меня с земли и прижимает к себе. — И я так же часто буду показывать тебе, как сильно я тебя люблю.
Обхватив его руками и ногами, я наклоняю голову и нежно целую его. Его прикосновения мягче, чем я привыкла, и я знаю, что он все еще осторожен из-за моей травмы.
— Разве тебя не беспокоит, что о нас скажут в кампусе? — спрашиваю я, отступая на дюйм.
Хотя наши отношения священны и особенны для нас, они все равно могут заставить других поднять брови и сделать нежелательные замечания.
— Нет, я не волнуюсь, — уверяет он меня, неся меня обратно к дому. — Люди не настолько идиоты, чтобы плохо отзываться о ком-то с моей фамилией. Это гарантированный путь к разрушению их жизни.
Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что он говорит. Ему сошло с рук избавление от Ивана, я уверена, что ему все сойдет с рук.
— Но у меня нет твоей фамилии.
Остановившись на тропинке, ведущей к причалу, Астор снова целует меня.
— Но могла бы, — шепчет он мне в губы.
— Что?
На его лице появляется коварная ухмылка, и я знаю, что бы он ни сказал, это либо заставит мое сердце взорваться в груди, либо мою киску запульсировать. Между ними существует конкуренция, но они определенно являются единственными возможными вариантами.
— Что скажешь, красотка? Хочешь заключить со мной еще одно соглашение? Но это продлится не только восемь месяцев. На этот раз я думаю о чем-то более постоянном и юридически обязательном.
Он скользит губами по моим потрясенным приоткрытым губам.
— Это хорошая сделка. Ты получишь мою фамилию и будешь делить со мной постель, пока смерть не разлучит нас.
Наконец обретя снова способность образовывать слова, я задаю ему тот же вопрос, с которого все это началось.
— И что ты хочешь взамен?
— Тебя, — его ответ произвел на меня тот же эффект, что и в первый раз, когда он это сказал. — Я всегда буду хотеть только тебя.
Эпилог
Астор
Пять месяцев спустя.
Я не видел такой широкой улыбки на ее лице с тех пор, как предложил ей выйти за меня замуж. Это был особенный день, но сегодня триумфальный день. Сегодня Юпитер впервые позволил ей покататься на нем с тех пор, как прошлым летом его забрали у нее. Все время и терпение, которые она вложила в то, чтобы помочь ему выздороветь и вернуть ему доверие, наконец-то окупились. Облегчение, которое она испытывает, почти затмевает ее восторг, когда она галопом движется по периметру скрытой арены.
На улице чертовски холодно, и звук проливного дождя, бьющегося по металлической крыше над нами, почти заглушает звуки ее радостного смеха, но, тем не менее, это действительно хороший день.
Глаза цвета дорогого виски находят мои на другом конце арены, и я ободряюще улыбаюсь ей. Она сказала мне, что мне не обязательно быть здесь сегодня, но у меня не было ни малейшего шанса, что я позволю ей сделать это одной. Возможно, она и носит шлем, и врачи оправдали ее несколько месяцев назад, но сама мысль о том, что Юпитер сбросит ее, заставила меня пробежаться по спине ледяным страхом. Обнаружить ее без сознания на больничной койке — это то, что мне хотелось бы испытать только один раз в жизни.
К моей радости, Юпитер, который
