— Это усложняет дело, — буркнул я.
— Потому я и обратился к вам, — он выразительно посмотрел на Йозефа.
Коротышка поморщился, поняв, что без его флейты не обойтись.
— Убивать экипаж не следует, — продолжил бухгалтер. — Они не смогут доказать факт кражи, и подозрение падёт на них. Понимая это, они окажутся вынуждены скрыться, что лишь подтвердит подозрения.
— Звучит гладко, — почесал я щетину. — И сколько мы срубим?
— Не беспокойтесь, за деньгами дело не станет.
После его ухода мы вернулись на хату — она у нас за городом. Небольшая сторожка в лесу, облюбовали на время, так сказать.
— Не-е, я-то сыграю, базара нет, — подошёл ко мне Йозеф, когда я вышел покурить на крыльцо. — Токо вот клыкастых моя флейта не возьмёт, а днём на дело идти — тот ещё гемор. Да и мертвяк может проснуться. Кто ж знает, где он там дрыхнет?
— Он капитан, — я выдохнул струйку дыма и снова приложился к трубке, — в трюме точно спать не станет, не по достоинству. Так, не ссы, иди репетировать.
— Ха-ха, смешно, ага.
Он всё же вернулся к остальным. Сперва я хотел его окликнуть, вспомнив, что коня уже неделю толком не кормили, но решил для разнообразия сам с этой тварью пообщаться. Всё же колдун, который нам его продал, именно меня его основным хозяином сделал.
Я зашёл в сарай, где мы держали его корм. Палкой растолкал свинью и погнал к двери. Та вышла вразвалочку, недовольно похрюкивая.
— Глад! — крикнул я, сложив ладони рупором. — Обед!
* * *
Мы прибыли в те самые Бышичи. Захолустье, покосившиеся домишки, грязные, размытые улочки. Но в порту один хрен народа полно, что нам на руку.
— Чё-то не видать нашего судна, — Йозеф снова вытащил раскладушку и начал поигрывать, но я велел прекратить, чтоб не привлекать лишнее внимание.
Я сверился с наводкой. Двухмачтовая шхуна, называется «Вильда». Так, гафельная… Значит, сверху половинчатая рея, которую поднимают над этим… блин, забыл. Снизу бревно такое, которым, если низко висит, можно сбить кого ненароком — или очень даже нароком. Пропасть, жалко среди нас бывших моряков нет.
— Вон та вроде смахивает на нашу, — указал Гинек. — Токо названия нету и краска на обшивке совсем свежак.
А и верно. Походу, нашу лодочку замаскировали. Уж не прознал ли клыкастый капитан случайно, что за ней охота идёт? Не порядок, но отступать поздняк.
— Ну, что же, преступим, — сказал я бодрым голосом и хрустнул костяшками.
Кибитку с лошадкой мы оставили неподалёку, но не слишком близко. За возницу остался Антип. Троица мужиков точно не привлечёт здесь внимание, поскольку в порту полно разношёрстной публики. Кто-то получает груз, кто-то сдаёт.
Вот и мы сейчас получать будем.
Когда приблизились к шхуне, я осмотрелся и кивнул Йозефу.
Тот прогулочным шагом поднялся по сходням, уже доставая свою флейту. Мы предусмотрительно замазали уши воском, так что не услышали начала его заунывной трели, которая призвана ненавязчиво, но надёжно усыпить всякого, кто её услышит.
Отличная штука. Жаль только, что чем дольше мелодия играет, тем слабее воздействует, через минут десять-пятнадцать флейта вообще всякую силу теряет, разряжается до следующего дня. Потом на ней только как на обычной дудке играть можно.
Через минуту Йозеф перегнулся через борт и махнул нам. Мы с Гинеком последовали за коротышкой.
На борту обнаружили тела двух заснувших прямо на палубе мужиков — мурадец и кудрявый блондин с хвостиком.
— Это все? — спросил я, вытащив воск.
— Навроде, — пожал плечами Йозеф. — Там в каюте какой-то бугай, но он и так дрыхнет.
— Проверьте всё, — я кивнул ребятам, указывая на трапы.
Вскоре обнаружился ещё один спящий мужичок — в кубрике. Йозеф на всякий случай немного поиграл и для него — чтоб естественный сон стал покрепче. Убедившись, что весь экипаж задрых, мы вернулись в трюм и принялись монтировками вскрывать ящики в поисках ковчега.
— Да оставь ты бочку! — велел я коротышке. — Там точно нет никакого ковчега!
— Вдруг там винище? — парировал тот.
— Если решишь наклюкаться, я тебя в этом винище утоплю.
— Блин, мёд. Обычный, не медовуха даже, — расстроился флейтист.
— Нашёл! — зычно гаркнул Гинек, заставив нас обернуться.
— Тише ты, — шикнул я. — Флейта — это хорошо, но лишнего шума творить не надо. Так, вынимаем, запаковываем и отчаливаем.
— А может ещё чего пошукаем? — стал озираться Йозеф. — Тут добра-то хватает.
— Нет, — отрезал я. — Мы не станем привлекать внимание. Возьмём то, за чем пришли и точка. Нам с этого ковчега такой куш привалит, что весь этот хлам столько не стоит. Ясно?
Он нехотя кивнул.
Когда мы уже поднимались из трюма, на борт взошла мелкая рыжая девчонка в красной тунике и мальчишеских штанах.
— А вы… — начал она, но перевела взгляд на распластавшееся тело блондина.
