представляли собой тот ещё квест, поэтому пила я тоже очень мало и исключительно воду. Когда мы могли покинуть бал и по совместительству пир, не забыв соблюсти все приличия, я горячо помолилась всем Богам. Даже Урка устал и первым делом улёгся спать на своей уютной лежанке. Мне же ещё предстояло распаковаться. О еде в покоях никто не позаботился, что разозлило тоже порядком уставшего Дамиана, но он хотя бы был не настолько голоден. Пока несли еду Дами помог мне раздеться и принять ванну, затем быстро помылся сам. Шею растерло до крови, пришлось мазать мазью, одновременно уминая пирожки и запивая травяным чаем. После мы просто упали спать. Брачная ночь была отложена на потом.
Глава 26
Восемь месяцев спустя.
Жизнь вроде бы стала налаживаться. Я все лучше контролировала дар. Дамиан все лучше контролировал прореженный Совет лордов и планировал в ближайшей перспективе его доукомплектовать. Ближайшие соседи затихли и пока не пытались отщипнуть хотя бы по крохе от каравая. В министерствах после нашей свадьбы и моей коронации прошли проверки, повлекшие за собой громкие скандалы, увольнения и в некоторых случаях даже аресты. В итоге ещё пару месяцев империю Рамин здорово лихорадило, но сейчас все более или менее устаканилось, новые люди навели в ведомствах порядок и вот уже два месяца по всем направлениям отмечается рост позитивных показателей и тенденция к снижению негативных показателей. Дамиан не смотря на тяжёлый график работы, кажется, даже немного помолодел, глаза светились от счастья, а во всем, что он делал появилась какая-то особая легкость, та самая, когда, за что бы ни взялся, все получается в лучшем виде.
Я же немного похудела и побледнела, хотя, казалось бы, куда уж больше, стала более нервной и несдержанной, что вызывало у Дамиана недоумение и тревогу. Он считал, что причина в большом количестве работы, свалившейся на меня, и пытался всячески облегчить мою участь, а я отчего-то никак не могла ему признаться в том, что меня тревожит. Вот и сегодня с самого утра противно ныл низ живота, а мир предстал в особенно мрачном свете, ведь со мной было что-то не то. Я уже должна была носить под сердцем дитя, но этот ноющий живот говорил о том, что снова наступят лунные дни. Весь день я была сама не своя, понимала, что стоит вызвать мага, специализирующегося на женских вопросах, но не могла себя заставить. Умом я понимала, что ничего хорошего не услышу. Пришлось собрать всю силу воли в кулак и все же вызвать мага. Он явился после обеда. Мужчина, на вид лет пятьдесят, может быть, пятьдесят пять, короткая бородка клинышком, небольшой животик, круглые очки, добрый взгляд лучистых серых глаз и приятная улыбка.
— Добрый день, Ваше Величество. Меня зовут Петер Ланц. Что Вас беспокоит?
— Здравствуйте, господин Ланц. К сожалению, мне пока не удалось забеременеть. Я бы хотела узнать, все ли со мной в порядке.
Маг-целитель начал сканировать мое тело, водя вокруг него руками, начиная от головы и спускаясь вниз, попутно задавал вопросы, касательно моих лунных дней, интимной жизни и перенесенных заболеваний. Когда его руки коснулись пола, он вернул их обратно к животу и долго-долго водил вокруг него, задумчиво хмыкая в бороду, хмурясь и отводя взгляд.
— Ваше Величество, у Вас все потоки, отвечающие за материнство исковерканы и завязаны в узел. Боюсь, что Вы не сможете стать матерью. Возможно, это последствия блокировки Вашего дара. Мне сейчас трудно сказать, если была бы возможность наблюдать Вас до того, как он проявился… Я сейчас попробую немного распутать потоки, — он стал делать пассы рукой, — что Вы чувствуете?
— Боль, тянущую, тупую, сильную.
— Так я и думал, — нахмурился господин Ланц, — к сожалению, в таком случае я не смогу Вам помочь. У меня нет гарантии, что если я распутаю потоки, они не встанут на прежнее место через день, но я могу гарантировать, что боль, которую Вы испытаете, Вас убьёт.
— Я поняла, господин Ланц. Благодарю Вас.
Мужчина откланялся. Я осталась одна в наших с супругом покоях. Мы так и занимали женскую половину на смотря на то, что в мужской ремонт давно завершился. Я совсем не понимала те пары, которые жили в разных комнатах и спали на разных кроватях. Вечер и ночь — единственное время, когда мы с Дами могли побыть вместе наедине. Сейчас эти стены давили на меня неподъемной тяжестью, воздуха не хватало. Я рванула ворот на блузке, старалась дышать глубоко, но все равно задыхалась. Этот диагноз — приговор для наших отношений. Империи нужен наследник, которого я никогда не смогу родить. Меня накрыла истерика, не тихая, как в прошлый месяц, когда пришли лунные дни. Сначала полились слезы. Горячие капли срывались со щек и подбородка. Руки сжимались и разжимались, ища что-то, что можно сломать. Да, мне хотелось ломать, разрушать, бить и плакать, выть в голос, кричать. И я закричала, бросаю в стену вазу, сметая все со столика, срывая гардины. Урка, везде сопровождавший меня, спрятался за диван и выглядывал время от времени, потряхивая кисточками на ушах и подтявкивая в тон моим крикам. Запала хватило минут на десять, не больше, потом я замерла посреди комнаты, упала коленями на ковер, спрятала лицо в ладонях и разрыдалась, как маленькая девочка. Как пришел Дамиан не слышала. Он прижал меня к себе и качал, баюкал, ни о чем не спрашивая, дал успокоиться. За ним, наверное, ходила горничная, испугавшись моих воплей.
— Прости, пожалуйста, мне так стыдно.
— Все будет хорошо. — Очень твердо и уверенно сказал Дамиан. А меня начало трясти с новой силой, хотелось наговорить много обидных слов, и что хорошо уже ничего не будет. Пришлось приложить немалые усилия для того, чтобы сдержаться. Дамиан был ни при чем, возможно только это меня и останавливало. Так бывает, когда ты много лет, словно из камня, и все тебе по плечу, но потом вдруг ноша становится тяжелее и тяжелее, хотя вроде бы ничего и не добавляется. И вот неожиданно и вдруг ты уже не та со всеми милая, уравновешенная, всегда улыбающаяся, всем помогающая, но ты мрачная, резкая, нервная, колючая, безрезультатно бьющая переломанными крыльями. Тебя согнуло. Жизнью ли, или тем, как ты к ней относишься.
Супруг отменил на сегодня все дела и просто сидел со мной. Я ужасно стыдилась своей несдержанности, но время вспять не повернешь. Хотя, может быть, и стоило выплеснуть эмоции, чтобы не сорваться на ком-либо в самый
