довольства, потребовала принцесса.
Посчитав свою ежедневную миссию комплиментов на сегодня выполненной, я откинулся на сиденье, набитым конским волосом и покрытом бархатом.
Лиломол первым почувствовал приближение врагов. Клетки с монстрами еще тащили к арене, как он взлетел наверх своей клетки, уселся там, превратившись в огромный, бледно-розовый цветок.
В проходе показались рабочие балагана. Они открыли решетку, выбили на клетках засовы и закинули всех монстров внутрь, быстро заперев решетку снова. Я не особо представлял себе возможности лиломола, когда скреативил такую идею гладиаторских боев. Просто узрев лиломола, вспомнив его описание, где говорилось, что он может напасть даже на превосходящего его намного уровнем противника — подумал, почему нет? Отхилить его я могу, яд хефонида с лиломола снять — раз плюнуть для меня. А пиар на таком символе самурского округа неплохой выйдет.
Это же его миссия в этом мире. Лиломол будет драться с монстрами и без моих ухищрений, просто сделает сейчас это публично. Немного некрасиво его так использовать, но времена троглодитские. Здесь детей лишних, бывает, продают за монеты.
Выкинутые на арену монстры, быстро вылезли наружу. Ужаснокрысы бросились носиться по кругу, пробуя решетки на прочность, хефонид опустив нос, начал принюхиваться, но лиломол пах очень слабо, как-никак ас маскировки. Два миконида, позабыв, что плевались совсем недавно друг в друга, стали пытаться прокрутиться сквозь деревянный пол и пустить корни в землю.
Лиломол, наблюдавший за этим зрелищем с клетки сверху, свесил свою пилолапу сверху на загривок хефонида, опасно близко к шипам и щелкнул лапой, сразу потянув наверх.
Хефонид задергался, забился в тисках, но это были обморочные движения чудища на краю гибели. То ли лиломол знал куда целить, то ли попал удачно в артерии, но куринособака с ядовитыми шипами на спине, даже не попыталась вывернуться, сразу лишившись сил. Только лапки дернулись раз-два-три, кровь фонтаном забила из шеи, тело обмякло.
— А-а-ах, — восхищенно выдохнул зал, а кое-кто даже похлопал.
Микониды бросили свои попытки пустить корни, гневно зашелестели и плюнули в обнаружившегося врага, но лиломол ловко заслонился поднятым трупом. Плевки зашипели, испаряясь на теле хефонида, а лиломол кинув использованный труп в ближайшего миконида, прыгнул спиной вперед на бегающих сзади ужаснокрыс, расправив сложенные крылья, в полете поворачивая голову на сто восемьдесят градусов.
Я об этой особенности лиломола знал, но все равно выглядело прикольно, будто у совушки какой.
В полете он выбрал своей целью переднего монстра. Приземлился лапой-убийцей прямо на ужаснокрысу, мгновенно проткнув её и пригвоздив к земле. Две оставшиеся рванули сразу на него, но лиломол выбросил две пилолапы вперед и заработал, словно боксер на пневмогруше.
Только кровища волной хлынула от ужаснокрыс и ошметки мяса полетели.
— Наш самурский пацан, — с гордостью за лиломола прокомментировал я, — абсолютный чемпион в легком и среднем весе по разделке монстров. Быстрый, с хорошим акцентированным ударом, грамотный, всегда чувствует дистанцию.
Лиломол закончил разделывать ужаснокрыс и на мгновение застыл, глядя на выползавших с двух сторон от его клетки в центре, миконидов. Плевались те недалеко, но получить ядовитым харчком всегда неприятно. Да и аппетит можно так себе испортить.
Микониды передвигались небыстро, но благодушно поджавший лапки лиломол не торопился.
Он застыл на месте гибели ужаснокрыс, этакой статуей возмездия монстрам.
Все изменилось с первым плевком от грибов-переростков. Лиломол взмыл в воздух, пока микониды метали слюну, допрыгнул до первого и энергичным взмахом пилолапы, оторвал шляпку.
Проблема была в том, что и без головы микониды могли некоторое время существовать комфортно. Жрали то они корнями. Об этой особенности видимо лиломол не подозревал, все же микониды большей частью подземные жители. Лесных миконидов можно встретить в лесу, но там несколько другой вид: вместо грибной шляпы у них крона из зелени.
Вот и обезглавленный миконид не потерялся, а навалившись на противника, вцепился в лапу лиломолу корнями, лишив на некоторое время того мобильности. Второй миконид таким подарком не преминул воспользоваться и смачно харкнул в лиломола со всей пролетарской ненавистью.
Лиломол мгновенно согнулся, пропуская ядовитую кислоту, но частичного попадания не избежал.
Сквозь бледный окрас кожного покрова лиломола проступила зашипевшая от яда кровь, а он издал резкий скребущий звук.
Не вставая с места, я сразу прокинул своё рассеивание заклятий на лиломола и хильнул на всякий случай.
По моей оценке, он потерял всего процентов пять здоровья, но всяко неприятно от ожога было. А если бы миконид всей слюной попал, да еще бы в голову, вот тогда постараться бы пришлось.
Вместе с вцепившимся в него миконидом, лиломол со всей дури бросился на второго и сбил того с ног. Дальше в ход пошли задние лапы. За пять секунд он превратил соперника в труху на полу. Потом подцепил первого и мощным пинком отправил в воздух. Пока тот летел, нашинковал его аля самурай катаной женский платочек, на показательных выступлениях перед императором.
Я покосился на Найзирию. Хотелось встать и захлопать, но нельзя поперек будущей тещеньки влезать.
Она поймала мой взгляд и улыбнулась краем губ.
— Браво самурскому лиломолу, победителю чудищ! — бросила она в зал. — Сей зверь заслужил наше уважение и королевское расположение!
Все захлопали, завопили, загалдели, а я, извинившись перед царственной семейкой, заторопился вниз. Дайто уже вернулся и стоял внизу арены, наблюдая за последними секундами схватки.
Найзирия неспешно спустилась вниз, ей уступали дорогу и кланялись.
— Хочу поухаживать за лиломолом, — капризно потребовала она, — сиропом напоить. Отвечаешь за процедуру и мою безопасность.
Это даже не вопрос был. Просто отвечаешь за мою безопасность. Перед фактом поставила. Что за существа эти дамочки королевственные. Лиломол её конечно не обидит, но это по его понятиям. Вдруг он вздумает королеву в щеку лизнуть? Язык у него, как я успел убедиться, на кошачий похож, такой же шершавый и щекотный, а на конце он даже разтроенный.
Королева взвизгнет, отпрыгнет, охрана подумает плохое, начнется суматоха. И всё из-за таких спонтанных решений.
— А если он решит вам выказать свое расположение, ваше величество? — вкрадчиво спросил я. — Лиломол так-то для этого лапку поднимает, но, если вы ему сильно понравитесь, может и лизнуть. В щечку. Он же не знает, что вы замужем.
— Вот и скажи ему, — потребовала Найзирия, — чтобы целоваться не лез.
Лиломол почуявший сироп, уже терся рядом, умильно вереща на своем «где моя награда, готов за неё целоваться!».
Женщины, дети и звери. Иногда мне кажется, когда они чего-то хотят, то глупеют одинаково.
— Нельзя целоваться, —
