господин учитель. — Нечего сказать? Правильно. Вас же, недоумки, предупреждали, что нельзя. Нет! Вам на всё плевать! Ну и? Чего добились? Четверо было, двое сдохли! А двое оставшихся сидят у моих ног, побитые и жалкие.
Арефей самого удивило, что он ничуть не разозлился на господина учителя. Навалилась дикая усталость, ещё и голова трещала, а вместе с ней заныли все раны, полученные от знати.
— И молчат! — гаркнул господин учитель. — И всё равно молчат! Жалкие выродки! Вы до сих пор не поняли, что натворили?! Не поняли, что вас теперь ждёт?! Да вас же…
Его прервал грохот, с которым распахнулась дверь в аудиторию. Внутрь залетели несколько человек в дорогих костюмах с переливающимися на них рунами. Господин учитель кинулся к ним.
— Вот! Вот они! — спешно заговорил он, размахивая руками. — Я! Я их поймал! Лично позабо…
Резкий порыв снёс господина учителя, отбросил и впечатал в стену. Арефей даже не заметил, кто из знатных это сделал. Господин учитель осел, облокотившись спиной о стену. На нём ведь тоже был дорогой костюм, и на его костюме тоже были руны, пусть не так много и не переливались, но были. А Арефею показалось, что в этот момент господин учитель выглядел ещё более жалко, чем он и Игнар. И дорогой костюм, которым теперь господин учитель стирал пыль с пола, это только нагляднее делал.
Знатные обступили Арефея с Игнаром. Арефею вдруг показалось, что они перекрыли весь свет, оставив их в темноте. Ему показалось, что сам он крошечный и даже если встанет, то едва достанет до колена хоть кому-то из знатных, ведь все они гиганты, выше потолка ростом.
Внутри у Арефея всё оборвалось. Всё стало бессмысленным. И их вылазки, и их попытки чему-то научиться, и даже смерть Антира и Рафнута. Они же просто сами не поняли, с кем решили враждовать. И вот теперь только стали лицом к лицу. И что? Их же просто раздавят и даже не заметят. Всё было зря.
Арефею стало трудно дышать, он поднял глаза и тут же опустил, не смог даже сосчитать, сколько знатных сейчас их обступило.
Дверь снова открылась. На это раз тихо и медленно. Арефей в надежде обернулся. Какая-то его часть, в самой глубине, надеялась на спасение. Но и она умерла.
В кабинет вошёл тот самый знатный дядка, который запретил им лазить в школу. Только сейчас Арефей понял, что знатные до этого всё время что-то говорили. А теперь повисла мёртвая тишина. Тот самый знатный дядька не спеша прошёл к ним, в повисшей тишине звук его шагов гремел на всю аудиторию. Остальные знатные тут же освободили дорогу и перетекли ему за спину.
— Арефей и Игнар. — Казалось, целая вечность прошла с их прошлой встречи, а Арефей до сих пор хорошо помнил этот голос, от которого внутри холодело. — Я же вас предупреждал. И, как видите, не обманул.
Арефей случайно заметил господина учителя, который так и сидел на полу весь бледный и трясущейся рукой промокал потный лоб.
— Ваши друзья, ваши братья, — знатный дядька выделил последнее слово, — погибли. Вы сами чудом уцелели. Вы этого хотели?
Арефею даже дышать было страшно. Он старался вдыхать и выдыхать по чуть-чуть и без шума.
— Но, если быть честным, ваши жизни ничего не стоят для знати. Если вас убить — то это не будет актом возмездия, никого ваша смерть не удовлетворит. Потому что ваши жизни ничего не стоят. И потому я могу с лёгкость оставить их вам. А могу и не оставить. Только вот интересно, если всё же оставлю, вы бросите свои попытки научиться тому, на что вы не имеете права?
Арефей даже не успел понять, что их о чём-то спрашивают. И тут взорвался Игнар.
— Нет. Нет! Нет, не бросим! Я не брошу! — визгливо закричал он, лицо Игнара побагровело из глаз хлынули слёзы, но он продолжил: — Вы, знать, убили моего брата! И думаете, что имеете на это право! А вы не имеете! И не имеете права указывать, что нам можно, а что нельзя! И я до конца жизни буду делать всё вам поперёк! Потому что!.. Потому что!..
Игнар никак не мог договорить, слёзы душили его, воздуха отчаянно не хватало.
— Потому что мы такие же люди как и вы, — закончил за него Арефей, и сам удивился тому, какой у него голос уверенный.
Знатный дядька поднёс ладонь ко рту, погладил усы и бороду. А Арефей был готов поклясться, что на самом деле он так спрятал улыбку.
Знатный дядька тяжело вздохнул.
— Ну, я сделал всё, что мог. Раз вы такие упёртые. Раз вы открыто мне в лицо говорите, что будете продолжать заниматься тем, чем занимались. У меня нет другого выхода. — Он снова вздохнул, ещё раз пригладил бороду. — Я назначу вам учителя, который доведёт ваше обучение до конца. Научит вас нормально читать и писать. И объяснит все непонятные слова.
Арефею на секунду залетела мысль, что он умер. И что смерть — это, на самом деле, сон. Вот он лежит мёртвый и снится ему непонятное. Снится, что знатный дядька, перед которым вся остальная знать в ужасе расступается, вдруг дал им то, о чём они и не мечтали никогда.
Арефей глянул на Игнара, тот из бордового сделался мертвецки-бледным, лицо его вытянулось от удивления, и он теперь оторопело хлопал глазами, из которых всё так и текли слёзы.
Знатный дядька уже спокойно шёл к выходу.
— Но! — крикнул ему в след кто-то из
