спину и встать. В качестве основного оружия у меня был венгерский автомат AMD-65, — модифицированная версия русского автомата АКМ, в то время как Вик было вооружен бесшумным оружием, MP5 SD.80 В малых разведгруппах спецназа стало типовой практикой в качестве основного вооружения иметь обычное (без глушителя) огнестрельное оружие и оружие с глушителем. В качестве дополнительного оружия каждый оператор брал пистолет по своему выбору. Кроме того, я взял на себя обязанность вести ориентирование, что и продолжал делать во время последующих операций, поскольку это был навык, который мне нравилось практиковать и который, как я полагал, отточил до высокого уровня совершенства. Но в этой первой операции ориентироваться на труднопроходимой горной местности оказалось очень трудно, при этом приходилось одновременно использовать тактику патрулирования и способы противодействия выслеживанию.
К полуночи, пройдя всего два километра, мы уже смертельно устали и решили перебраться в укрытие и отдохнуть. С первыми лучами Солнца я поднялся на вершину горы и весь день наблюдал за происходящим, пока Вик оставался рядом со снаряжением. Со своего наблюдательного пункта я мог видеть наш маршрут, протянувшийся на север через бесплодную сельскую местность. Местность была пересеченная, и я понял, что нам нужно ускорить темп передвижения, в то же время сохраняя нашу драгоценную воду.
Двигаться мы начали ближе к вечеру, используя оставшееся время дня, чтобы наверстать упущенное время, и договорились пройти этой ночью десять километров, хотя я и понимал, что это будет нелегко. Но в долинах между горными хребтами идти оказалось сравнительно легче, и наконец, мы перешли на ровный шаг.
Однако мне не суждено было довести свою первую операцию до конца. Ранним утром, пройдя бóльшую часть намеченного на эту ночь маршрута, я наступил на рыхлый камень и сильно растянул лодыжку — ту самую, которую повредил в ночном бою в составе 53-й разведывательной роты спецназа в Нконго годом ранее. Я скатился вниз по склону вместе со всем своим снаряжением, и в тот момент, когда мне удалось освободиться от тяжелого рюкзака, понял, что выбыл из игры. Через несколько минут моя лодыжка распухла, и как бы мы ее ни перевязывали, она не помещалась в моем ботинке. Не было даже речи о том, чтобы она выдержала вес снаряжения.
Затруднительное положение, в котором я оказался, оставляло нам мало вариантов. Эвакуация вертолетом так близко от Каракуло определенно означала бы демаскировку, но Вик не смог бы вынести все снаряжение и закончить работу в одиночку. Единственный выход заключался в том, чтобы Вик присоединился к другой группе, пока я ожидал бы в этом районе. Поэтому было принято решение, что вторая группа перейдет на нашу позицию, после чего мы перераспределяли снаряжение так, чтобы вновь сформированная группа из трех человек — Невеш, Да Коста и Вик — могла унести пять зарядов. Я останусь на месте до их возвращения.
К счастью, Невеш и Да Коста, проделав примерно такой же путь, что и мы, находились не далее чем в четырех километрах к востоку от нас. Выйдя на связь с тактическим штабом, мы организовали встречу на видном месте неподалеку от нас, и ближе к вечеру Вик вышел им навстречу и привел их к нашему укрытию.
Я оставил для себя достаточно пищи и воды, чтобы продержаться еще семь дней, а остальное отдал Вику, оставив себе радиоприемник. Группа также взяла у меня одну «Кирку» и достаточно «Раствора» для создания еще одного подрывного заряда, — между собой они все еще могли бы распределить пять зарядов.
Наконец, на рассвете они исчезли в сумерках. После шума и суеты при перераспределении снаряжения я решил найти новое укрытие и перебраться в него, где буду чувствовать себя в бóльшей безопасности. Я разрезал свой ботинок и просунул внутрь него стянутую ремнями ногу, а затем обернул все это детонаторной лентой (исключительно прочная клейкая лента, используемая при подготовке подрывных зарядов). Движение было медленным и болезненным, но мне удалось преодолеть около километра и устроиться в хорошем укрытии на полпути вверх по склону горы.
То, что последовало за этим, явилось экстраординарным опытом, даже несмотря на то, что я больше не принимал участия в своей собственной тщательно спланированной операции. Я привык быть один и заниматься своими делами, и на самом деле гордился тем, что могу долго жить в присутствии своей собственной хорошей компании. В прошлом я часто ходил в одиночные походы, которые мне очень нравились и которые я всегда использовал как возможность очистить тело и душу. Но это был новый опыт, так как теперь мне приходилось иметь дело не только с одиночеством, но и с угрозой обнаружения со стороны местного населения или ФАПЛА. Хотя пересеченная гористая местность обеспечивала хорошее укрытие и отличные пути отхода, растительности здесь почти не было, и мне приходилось быть очень осторожным, чтобы не выдать себя в дневное время. Так как я знал, что мне будет мешать моя раненая лодыжка, если меня обнаружит враг, я тщательно применял правильную тактику. К тому времени способы антиследопытства стало частью моей повседневной текущей деятельности, но я все еще внимательно следил за тем, чтобы не оставлять никаких следов своего присутствия.
Мы договорились придерживаться одной и той же схемы радиосвязи, чтобы я мог принимать сообщения группы и следить за их продвижением. Дейв Скейлс был так же быстр и эффективен, как и всегда. Он одновременно перевел обе группы в режим перестройки частоты81 и позволил Да Косте первым передать донесение от группы. Затем он закрыл их и попросил меня передать свое сообщение. Я был удивлен, узнав, как много проблем удалось преодолеть группе. Еще две ночи, и они будут у цели.
В течение следующих семи дней Дейв Скейлс стал моим самым близким другом. У нас было два сеанса связи в день, но послеполуденный вызов был направлен главным образом на то, чтобы поднять мой боевой дух и провести меня через долгие часы одиночества и скрытности. Дэйв проверял, нахожусь ли я в эфире, а затем включал режим широкого радиовещания. Он делился отрывками новостей из дома, читал вырезки из газет, которые, по его мнению, могли бы меня заинтересовать, рассказывал анекдоты. Это был по существу односторонний разговор, поскольку я не мог позволить себе выходить в эфир, как для экономии заряда батареи, так и для того, чтобы избежать обнаружения радиоэлектронными средствами противника. Однако Дейв, который вел вещание с базовой станции в Ондангве, мог болтать без умолку — возможность, которую он ни за что не
