Ариной туда затащить хотела, да я ей помешал, хотя Таисию она все равно после моей гибели извела. Просто чтобы, дескать, жить ей не мешала, шашни с Константином Щаславовичем водить. Аринку в восемнадцать лет сиротой без поддержки оставила. Из родного дома, считай, выгнала. Сколько ей мыкаться по общежитиям и съемным квартирам пришлось, пока она мужа встретила да на ноги встала. Так что ты все правильно и тогда, в башне, и сейчас сделал. В зеркале, вместе с загубленными ею, Елене самое место. Жалко, что и ее полюбовника лунная амальгама на твоей крови и засовы из фульгурита долго не удержат.
Он нахмурился, и его синие глаза потемнели, а лицо сделалось каменным, вновь напоминая морду огромной змеи.
— Во второй раз сюда вас тоже Бессмертный отправил? — догадался Михаил.
— Ну я же не мог оставаться в стороне, глядя, как он фактически разоряет аффинажный завод, в разы занижая данные по добыче золота, — пожал плечами Полоз. — В нынешнее беззаконное время ему даже не пришлось прибегать к доносу. Подосланных им бандитов один раз я, впрочем, перекупил. Других закружил в своих кольцах. А вот против черного клинка Нави в его руках выстоять не смог.
Михаил понимающе кивнул, растирая задетую Бессмертным ногу, которая после всех приключений некстати разболелась перед дорогой.
— Свидетелей, конечно, не осталось? — на всякий случай спросил он.
— По моему делу, само собой, нет, — горестно вздохнул Полоз. — Там и судмедэксперты ничего бы не обнаружили. Но на полигоне не одно тело зарыто. И свидетели есть, хотя пока, конечно, молчат. Хотя досье, которое я на него собрал, Бессмертный уничтожил, все копии хранятся у Арины, и он об этом, к счастью, не знает. Ты, когда вернешься, ее разыщи и со своим Боровиковым сведи. Может, какой толк и выйдет.
— А вы знаете, как отыскать дорогу к дубу, на вершине которого поганый выползень прячет свою смерть? — с надеждой глянул на гостя Миахаил, наблюдая, как в свете восходящего солнца его золотистые волосы вспыхивают отблесками самородного золота.
— Если бы знал, разве позволил бы Бессмертному что тогда, что нынче взять верх. Аффинажный завод фактически к рукам прибрать, тайгу своими полигонами отравить. Так что тут тебе придется справляться как-то самому. Но, если что, зови. Только жалко, в Нави я силы не имею, да и в Яви сейчас появляться тоже пока не могу. Ладно, бывай. Удачи тебе в пути, — попрощался он, превращаясь в похожую на гигантскую змею золотую зарницу на небе.
После его ухода у костра осталось несколько золотых чешуек.
Михаил допил чай, вымыл котелок, залил водой костер и сложил палатку. Оставалось только найти силы и преодолеть последний день пути до Медного царства.
Чертоги предков
«Зачем тебе опять куда-то идти? А мы на что?» — обиженно глянул на него эхеле, отрываясь от трапезы и изящно помахивая зажатым в хоботе еловым стволом.
«Чтобы от порождений Нави отбиваться», — пояснил Михаил, которого после схватки со Скипером слегка штормило, так что Семарглу пришлось по собачьи подхватить в зубы его рюкзак.
Эхеле еще раз посмотрел на своего шамана, нехотя положил на землю ствол, с которого объел не все ветви, протянул хобот и молча закинул Михаила на спину, а потом препроводил туда же и рюкзак.
«Не выдумывай. Если ты упадешь от перенапряжения здесь и сейчас, то до Нави мы просто никогда не доберемся», — резюмировал мамонт, трогаясь в путь осторожной и совсем не тряской иноходью.
У Михаила отпало всякое желание вступать в какие бы то ни было споры. Тем более что духи сейчас действовали фактически помимо его воли. Густая длинная шерсть оказалась мягкой, как накрытый пушистым пледом диван, покачивающиеся движения убаюкивали. Михаил сам не заметил, как погрузился в сон.
Когда он проснулся, солнце стояло в зените, а на горизонте виднелись очертания какой-то крепости или укрепленного города, имевшего радиальное строение. Обманчиво ажурные из-за обильной резьбы, но при этом мощные башни соединяли высокие прясла, кирпичные у основания, бревенчатые возле боевого хода и бойниц. Вереи гостеприимно распахнутых ворот представляли собой целые скульптурные композиции, а на створках неведомые ваятели, явно доверявшие магии больше, чем технологиям, изобразили всю картину мироздания.
Михаил успел удивиться, что в арку под надвратной башней спокойно прошел его эхеле. Но тут увидел и других мамонтов, мирно пасущихся на лугу возле стен или уплетающих сено и ветви деревьев у коновязи. Когда они, беспрепятственно пройдя мимо стражников, попали внутрь, в глаза также бросилась необычная организация этого поселения. Все дома соединялись между собой общими стенами, образуя как бы единый многоквартирный дом, возведенный в форме каравая.
В части построек располагались гончарные и столярные мастерские, чуть в стороне находилось металлургическое производство. При этом богато украшенная вышивкой, обильно расшитая бисером и тесьмой одежда спешащих по своим делам рослых светловолосых жителей отдаленно напоминала традиционный наряд славян или финно-угров, но никак не костюм начала 20 века, в котором были запечатлены на снимках его прадеды.
— Где мы? — спросил Михаил вслух, спросонья забыв, что общается с духами мысленно.
«В Аркаиме», — не без гордости пояснил эхеле.
«В том самом?» — уточнил Михаил, вспоминая вызывавшую в студенческие годы споры до хрипоты сенсационную находку.
Роман Коржин, как и многие сибиряки, поддерживающий идею зарождения цивилизации на Урале или Алтае, с пеной у рта рассказывал о высоком уровне развития в Аркаиме и всей Стране городов технологий, ныне в большинстве своем забытых. Связывал эту культуру с ариями и Гипербореей. А Сергей Боровиков вообще как-то признался, что верит в инопланетное происхождение Аркаима. Андрей Мудрицкий, как и его коллеги из академических кругов, относился к этим теориям скептически, и Михаил был склонен с ним соглашаться. И вот теперь он не только лицезрел древний город во всей его красе с геометрической правильностью идеально прямых улиц и ливневой канализацией, но и имел возможность пообщаться с жителями.
«А что ты хочешь? — с видом кошачьего превосходства усмехнулся, наслаждаясь растерянностью шамана, Семаргл. — В Чертогах предков собраны люди, жившие с начала времен. И каждый сюда приходит со своими воспоминаниями и представлении об устройстве жизни».
Хотя Михаила разбирало понятное любопытство, в Славь он пришел явно не для научных изысканий. Тем более что по поводу Аркаима ему бы в людском мире все равно никто не поверил, кроме поклонников эзотерики, от которых он старался держаться подальше. А фотоаппарат в тонких мирах был бессилен. К тому же увиденное в городе не очень соответствовало современным мифам о гигантской обсерватории и летающих
