что это позволило мне стать частью его жизни на ещё более глубоком уровне. Но я всегда говорила, — нам не следует сотрудничать на постоянной основе.
Я встаю и приближаюсь к Роберту. Опускаю руки ему на плечи и ласково скольжу вниз по его рукам. Мне нравится его стройное, мощное телосложение, то, как он прижимает меня к себе каждую ночь, словно боится, что наутро я исчезну.
— Мы уже говорили об этом, Роберт. Я не буду работать на тебя.
Он запускает пальцы в мои волосы и едва заметно тянет за них, заставляя меня поднять голову. Другой рукой он проникает под подол платья, пока не прикасается к лону.
— Могу горячо убедить тебя это сделать.
О да. Он действительно может.
— Или, — продолжает он, наклоняя голову набок и рисуя дорожки по моему горлу зубами. — Могу заставить тебя.
Когда показывается монстр, я впиваюсь ногтями ему в плечи, крепко обнимая. У меня сбивается дыхание, когда прикосновения становятся более грубыми и требовательными, почти отчаянными.
— Рулз… — шепчу я.
— Что?
— Разве ты не считал?
Нет ничего сексуальнее, чем рокот, который вырывается из его горла. У меня пульсирует между ног. Прежде чем успеваю осознать, Роберт крутит меня на месте и перегибает через стол. Он поднимает подол платья и шлёпает меня по попе.
— Три, — начинает считать снова.
Я кусаю губы, сдерживая стон.
Я сама его попросила.
— Два.
Ещё один шлепок, сильнее первого.
— Один.
На этот раз Роберт не бьёт меня, а ласкает.
Когда его пальцы возвращаются между моих бёдер, всё становится другим.
Мягче. Опасно.
— Ты будешь работать на меня.
Звучит не просьба, а приказ. В отличие от рук, его голос резкий. Царапающий. Я едва приподнимаю бёдра, как бы прося его войти глубже. Он не удовлетворяет меня. Рулз продолжает меня мучить, а я в мыслях начинаю повторять его слова.
«Могу заставить тебя».
— Шэрон, скажи мне, что ты согласишься.
Насколько это возможно, я качаю головой.
— Даже если я очистила своё досье и снова сменила имя, я не могу позволить тебе нанять меня, будто ничего не произошло. Томас знает, кто я. И моё прошлое… — Я вздохнула. Или, может быть, простонала. — Не хочу втягивать тебя в очередной скандал.
Правда о смерти отца, которая всплыла с пятнадцатилетним опозданием, и обвинения против Бейли вызвали переполох. Стоимость акций Rules Corporation резко упала. Восстановить её было трудно, даже несмотря на мастерство Роберта и помощь, которую оказывали ему «связи» его матери. Экономически ситуация стабилизировалась, но давление со стороны прессы по-прежнему сильное.
Роберт Рулз медийная личность. Одному предприимчивому журналисту даже удалось сфотографировать нас с ним вместе. Фотографию опубликовали в онлайн-газете и удалили ровно через два часа, благодаря оказанному Робертом давлению. Моё имя не всплыло, но, насколько я понимаю, было обещано большое вознаграждение тому, кто сумеет раскрыть личность загадочной женщины, с которой встречается Роберт Рулз.
— Мне всё равно, что ты сделала, и что о нас скажут. Иметь тебя в моей постели для меня уже недостаточно.
Я смеюсь, сбрасывая напряжение.
— Так ты решил нанять меня?
— Ты будешь проводить ночи в моей постели, в моих объятиях, и каждое утро мы будем вместе ходить на работу. Когда моё желание к тебе станет невыносимым, я вызову тебя в свой кабинет. Иногда я неспешно раздену тебя, в других случаях буду трахать тебя быстро, как собираюсь сделать это сейчас.
Я слышу, как он расстёгивает ремень, и задерживаю дыхание.
— Мои слова искушают тебя? — О, да. Больше, чем мне хотелось бы признать, и возбуждение, которое я чувствую, скользит у меня по бёдрам, является явным тому доказательством. — Потому что, если их недостаточно, я могу перейти к действиям.
Головка члена касается лона, и я шиплю, как кошка. Но не отвечаю. Быть с ним, при свете солнца — невыполнимое желание. Я поднимаюсь на носочки и выгибаю спину. Мои ноги раздвинуты, внутри влажно, руки сцеплены за спиной его хваткой.
Я чувствую себя незащищённой.
Я всегда была такой, перед ним.
И мне всегда нравилось.
«Я смогу воплотить в реальность все твои фантазии…
Ты знаешь, мне это под силу».
— Рулз, — умоляю я.
— Скажи мне, что ты подумаешь об этом.
— О чём? О работе на тебя?
— О нас.
— Я уже думала о нас!
— И какими ты нас видишь? Украденные у ночи объятия и неприличные послания? Я хочу большего. Хочу слышать, как ты кричишь, что любишь меня, а не шепчешь мне это на ухо, когда думаешь, что я сплю. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя и что у тебя не будет другого мужчины, кроме меня. Хочу гулять с тобой, видеть, как ты идёшь, покачиваясь на каблуках, которые нравятся нам обоим…
Как долго я отказывала себе в этом?
Я годами пряталась под огромными капюшонами. Носила удобную обувь и хранила все свои вещи в рюкзаке, готовая уйти в любой момент. Я никогда не задерживалась на одном месте дольше двух месяцев. У меня не было ни отношений, ни дружбы. Я даже не хотела этого.
Пока не встретила его.
— Ты можешь получить всё.
Он уже говорил мне это, когда предложил мужчину и монстра. Теперь он хочет дать мне ещё больше.
Я должна принять его, но я колеблюсь.
— Что тебя сдерживает?
— Неразрешённые вопросы, — отвечаю поспешно.
Джилли.
Но это лишь часть правды.
Рулз делает всё возможное, чтобы выяснить, где она находится. Он нанял лучших детективов и позволил мне без лимита использовать имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Роберт своими глазами видел, насколько Джо опасен, и всё равно не стал возражать, когда я попросила нанять киллера для поиска сестры.
Роберт поднимает меня со стола и поворачивает к себе, обнимая моё лицо.
— Мы найдём её. Но если ты любишь меня — а я знаю, что любишь, — ты должна перестать оправдываться и начать жить по-настоящему. Как думаешь, Шэрон, ты сможешь это сделать?
— Я…
— Да или нет. Это просто.
Нет, непросто. Потому что, хотя я никогда не говорила ему об этом, я на самом деле его люблю. Нет ничего, чего бы я хотела больше, чем оставаться рядом с ним, но ещё я знаю, что моя близость может его разрушить.
— Я не хочу причинять тебе боль, — признаюсь я.
— Тогда оставайся.
Моё сердце сжимается.
Рулз отдал мне всего себя. Он не заслуживает того, чтобы провести жизнь наполовину или, что ещё хуже, в компании женщины, которая не готова дать ему столько же.
Не говоря уже о том, что я хочу его.
И желаю
