‘Абд ал-‘Азиз тут же попросился к своему отцу, в племя ал-мурра; и провел с ним среди кочевников два года. Племя это, наглухо отгороженное от внешнего мира песками, вело патриархальный образ жизни. Слыло свободолюбивым и воинственным. Имело репутацию лучших воинов пустыни. Славилось знанием «троп» в аравийских песках и дерзкими набегами на торговые караваны. Преследовать их с захваченной ими добычей в известных только им песчаных гаванях-дюнах решались немногие. Жительствуя в том племени, ‘Абд ал-‘Азиз усвоил уроки выживания в пустыне. Познакомился с ее животным и растительным миром. Приобрел знания об обычаях, традициях и нравах бедуинов. Обучился мастерству следопыта, искусству верховой езды и владению оружием. Жизнь в этом племени была ему по душе. С детства, отмечают хронисты Дома Са’удов, его увлекали состязания мужчин в «пускании стрел», верховой езде и в «мастерстве владения клинком», мечом и саблей. Опережая ход повествования, скажем, что после образования Королевства Саудовская Аравия Ибн Са’уд нанимал кочевников этого племени (вплоть до конца 1940-х годов) для службы в качестве следопытов на полицейских сторожевых постах в пустыне.
Родился ‘Абд ал-‘Азиз, будущий основатель третьего саудовского государства и создатель Королевства Саудовская Аравия, в 1880 году. Его матерью была Сарах, дочь Ахмада ал-Судайри. Религиозным воспитанием ‘Абд ал-‘Азиза, когда ему исполнилось семь лет, занимался кади (судья) Эр-Рияда. Он же обучал его «искусству чтения Корана» и «навыкам письма и счета».
В 1893 г., встав под защиту Саман) эмира Кувейта, шейх ‘Абд ар-Рахман отправился сначала в Катар. Там, воссоединившись с семейством, прибывшим с Бахрейна, прожил какое-то время в доме шейха Джасима. И уже из Катара, все вместе, они проследовали в Кувейт.
Город Эль-Кувейт заложили в 1672 г., в прибрежной полосе глубоководной бухты. Вначале появилось поселение рыбаков. Позже шейх Баррак I, вождь племени бану халид, которое властвовало в Северо-Восточной Аравии на протяжении 200 лет, отстроил в нем небольшую крепость. Она-то и дала название и возникшему на месте того поселения городу, и близлежащим к нему землям, сложившимся со временем в независимый удел — шейхство Кувейт (в переводе с арабского языка слово «Кувейт» значит «крепостца»; происходит от слова «кут», то есть «крепость»).
Древнее наименование нынешнего Кувейта, под которым он фигурировал на первых европейских картах бассейна Персидского залива, составленных датчанами, — Грейн. Так европейцы произносили арабское слово «карнейн» («крейн» в лексиконе мореходов-аравийцев), что значит «два рога». Им арабы Прибрежной Аравии обозначали земли нынешней Кувейтской бухты, «помеченной», как тогда говорили, с обеих сторон песчаными холмами-рогами.
Кувейт — это «Нежд на море». Именно так коренные кувейтцы, потомки тех первых переселенцев, которые более 300 лет тому назад пришли в эти земли из Наджда (Неджда), что в Верхней (Северной) Аравии, именуют свою красавицу-столицу.
Если в пустыне ‘Абд ал-‘Азиз познакомился с жизнью и бытом бедуинов, с их кодексом чести, то на Бахрейне, и особенно в Кувейте, где он провел 10 лет, вплотную соприкоснулся с жизнью портовых городов — с их экзотической для него смесью культур и красочной палитрой торговой деятельности.
В 1890-х годах Кувейт являлся одним из ключевых портов Персидского залива, куда приходили суда с товарами со всех концов света. С караванами их доставляли оттуда в Центральную Аравию, Южную Месопотамию и Сирию. На рынках Кувейта шла бойкая торговля рисом и кофе, жемчугом и благовониями, лесом для строительства судов, лошадьми из Неджда и оружием. Здесь проживали коммуны торговцев из Бомбея и Исфахана, Алеппо и Дамаска; вели дела турки и евреи, армяне и персы, англичане и датчане. Хаживали в Кувейт и корабли русские, и французские (2).
Рынки и набережные города с уютными кофейнями были излюбленными местами отдыха моряков и путешественников, где они обменивались новостями о странах и народах в различных уголках земли. Иными словами, атмосфера в портовом Кувейте кардинально отличалась от той, что в пустыне, на стойбищах кочевников. Шейх ‘Абд ар-Рахман ибн Файсал, человек строгих правил, конечно же, испытывал в связи с этим определенное беспокойство. Его тревожило то, как бы «вольности торгового Кувейта» не отразились на нравственных устоях и чертах характера его сына. Потому-то он и поспешил приставить к нему религиозного наставника, ‘Абд Аллаха ибн ал-Латифа, приглашенного им из родных мест, — для ознакомления сына с учением ‘Абд ал-Ваххаба. Человек этот, к слову, станет со временем главным кади (судьей) и муфтием Эр-Рияда.
В отличие от шейха ‘Абд ар-Рахмана, который несколько тяготился вынужденным пребыванием в «неваххабитском Кувейте», сын его, ‘Абд ал-‘Азиз, напротив, считал Кувейт одной из лучших «школ жизни». Именно там, по его словам, он многому научился у своего учителя, шейха Мубарака. Присутствуя на маджалисах в его доме, познал основы и хитросплетения аравийской политики, искусство посредничества в урегулировании межплеменных споров и вынесения судебных решений.
Как-то сразу, интуитивно, можно сказать, пишет в своем исследовании, посвященном жизнедеятельности Ибн Са’уда, датский дипломат-востоковед Даниэль ван дер Молен, Ибн Са’уд потянулся к шейху Мубараку, брату тогдашнего правителя Кувейта. Тот ответил ему проявлением взаимных симпатий, и взял над ним шефство (3).
Позже, когда шейх Мубарак встал у руля власти в Кувейте (1896), юный ‘Абд ал-‘Азиз, которому шел в ту пору 16-ый год, сделался частым гостем во дворце правителя Кувейта. Рос и взрослел при дворе шейха Мубарака. С интересом наблюдал за разворачивавшимися перед его глазами политическими и дипломатическими интригами, набирался опыта и обучался мастерству лавирования, как говорится, из первых рук. Перенял у шейха Мубарака стиль построения встреч и бесед с вождями кочевых племен и иноземными гостями, торговцами и дипломатами, а также манеру ведения дел — с акцентом на сочетании гибкости с решимостью и непреклонностью силы воли и духа. Ибн Са’уд восхищался мудростью, прозорливостью и политической изворотливостью своего учителя в управлении шейхством, его мужеством и отвагой в схватках с врагами, равно как и реализованным им дерзким планом по приходу к власти. Между ними установилось полное взаимопонимание. Ибн Са’уд даже называл шейха Мубарака своим «вторым отцом» (4).
Арабские историки именуют шейха Мубарака «политическим наставником» молодого шейха ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда.
Оценивают его вклад в формировании «политического мировозрения» основателя Третьего саудовского государства, а потом и Королевства Саудовская Аравия, как определенно значимый.
Именно шейх Мубарак, получивший в народе прозвище Льва Кувейта, познакомил Ибн Са’уда со всеми нюансами и оттенками политики британцев. Представил его навещавшим Кувейт английским политическим агентам в шейхствах Договорного Омана, в Маскате и в зоне Персидского залива в целом, а также чиновникам английских колониальных властей в Индии. Одетые в мундиры, с красующимися на них орденами и медалями, с необычными для Аравии головными уборами, вспоминал Филби,
