Адриан. Признаться, реакция Хлои его удивила. Он думал, она его поддержит.
– Да мне плевать, что у тебя с Дюпэн-Чэн! Будет она страдать от разбитого сердца или нет, меня не волнует. Но вот ты точно пожалеешь о своем выборе, и не раз! А я вовсе не хочу вытаскивать тебя из депрессии, – Хлоя тяжело вздохнула, глядя в совершенно ничего непонимающие зеленые глаза друга. – Хорошо, давай по порядку. Ты помог Ледибаг, немного пообщался с ней и решил, что втюрился?
– Можно сказать и так, – слегка покраснел Агрест. После сражения с Гонщиком, Ледибаг действительно не выходила у него из головы.
– Сравнивая скромницу Маринетт и великолепную Леди, ты выбрал героиню Парижа. Подумал, что не стоит обманывать свою подругу, поэтому убедил себя, что она тебе не нравится? – продолжила рассуждать Хлоя.
– Маринетт мне нравится. Как друг, – справедливости ради отметил Адриан.
– Ну да, конечно. Поэтому тебе после вашего свидания пришлось на полчаса закрыться в ванной?
– Плагг! – прорычал Адриан, понимая, что только эта бездушная скотина могла выдать Хлое столь личную информацию.
– Просто догадалась, – безмятежно пожала плечами Буржуа, а Агрест подумал, что стал слишком эмоциональным.
– Слушай, чего ты от меня хочешь? – спросил он, откинувшись на спинку крутящегося кресла. – Чтобы я выкинул из головы Ледибаг и всерьез стал встречаться с Маринетт?
– Судя по упрямому выражению на твоем лице, это невозможно, – Хлоя отвернулась и, соскочив со стола, подошла к окну, открыла его, впуская в душную комнату свежий воздух. – Просто подумай, даже если у тебя с Ледибаг всё выгорит, как вы будете встречаться? Постоянно скрывая личности друг от друга? Ты в шлеме, она в маске – отличная парочка! – ядом в её голосе можно было отравить.
– Я не собираюсь скрывать от неё, кто я, – неожиданно резко произнес Агрест, тоже вскакивая со своего места. – Я много думал об этом и решил, что раскрою себя при следующей встрече.
– А Ледибаг? Думаешь, на радостях снимет маску?
– Уверен, однажды она сможет довериться мне. Я готов ждать, – упрямо посмотрел на Хлою Адриан. Сказал – и сердце кольнуло воспоминание: он практически повторил слова за Маринетт. Но ведь они действительно просто друзья! Отчего же на душе стало так пакостно?
– Искренне надеюсь, что правда тебя не разочарует, – серьёзно ответила Хлоя, отступая от окна. Её не отпускало ощущение, что Адриан совершает большую ошибку.
***
– Маринетт, ты ничего не хочешь мне рассказать? – в один из вечеров поймала дочь Сабина. Героиня Парижа сидела на кухне за поздним ужином (если можно было назвать таким поедание круассанов с какао) и читала последние новости в блоге Альи. Популярность Ледибаг стремительно росла, как росло и любопытство читателей, успевших заснять их с Нуаром поездку на мотоцикле. Все жаждали узнать, кто был таинственный помощник Ледибаг? Горожане строили сумасшедшие предположения, и Маринетт диву давалась, насколько далеко могла зайти их фантазия!
С недоумением посмотрев на маму, Маринетт отложила недоеденный круассан и позволила увести себя на мягкий диванчик в гостиной. В последний раз Сабина с таким заботливо-тревожным выражением лица подходила к ней в старшей школе. И только дикое смущение дочери и её горячие уверения, что у них с Натаниэлем никаких «особенных» отношений нет, убедили отложить разговор про секс до лучших времен.
– Не волнуйся, папы дома нет, и вернется он часа через полтора, не раньше, – Сабина доверительно взяла руку дочери в свою. – Я понимаю, что это сложно, но ты можешь мне довериться.
– Мам, ты о чем? – прямо спросила Маринетт, у которой не было сил ходить вокруг да около. Бражник не атаковал уже целую неделю, а ночные патрули выматывали. К тому же, в институте преподаватель решил загрузить их домашними заданиями, и Маринетт разрывалась между работой, учебой и геройствованием. Единственное, чего девушка хотела на данный момент – немного отдохнуть и выспаться. А не разгадывать загадки, чего напридумывали родители.
– Я говорю о твоей неразделенной любви, – Сабина с грустью прикоснулась к её щеке. – Алья рассказала мне об Адриане…
– Что?! – Маринетт чуть не подпрыгнула на диванчике, пытаясь понять, как именно её неразделенная любовь (да какая к черту неразделенная любовь?) связана с этим напыщенным блондином.
– А разве не с ним ты недавно ходила на свидание? – немного удивленно приподняла брови китаянка.
Маринетт открыла рот, чтобы гневно возразить, и закрыла. Ясно, что если она опровергнет эти слова, то мама попросит назвать имя её избранника, и имена «Кот» или «Нуар» её не устроят. А особенно не устроит, что дочь даже лица потенциального парня не видела. «Понимаешь, мам, он был один раз в шлеме, а другой – в маскировке», – Маринетт невольно содрогнулась, представив реакцию Сабины на такой ответ.
– Мы просто друзья, – поспешно сказала она, не желая вдаваться в подробности. Она сама не знала, о ком говорила в тот момент. В последнее время оба её приятеля отдалились от неё. Адриан всё реже общался с ней на тренировках, ей показалось, что он её избегает. А Нуар отменил запланированную встречу, деликатно давая понять, что против их «сближения». Маринетт же была достаточно горда, чтобы не настаивать, и слишком боялась потерять его как друга. Потерю «будущего парня» пережить было проще. Жила же она как-то девятнадцать лет без него?
– И к «просто другу» ты сбегаешь ночами, думая, что мы с папой не слышим? – неожиданно серьезно спросила Сабина, и Маринетт сглотнула. Она не думала, что её ночные вылазки на патруль будут заметны. – Вы хоть предохраняетесь?
– Мам! – жалобно простонала Маринетт, закрывая лицо руками. Ей удалось избежать этого разговора в юности. Неужели мама решила наверстать упущенное?
К счастью, от ужасно деликатного разговора её спас телефонный звонок. Извинившись перед мамой, Маринетт вскочила с диванчика и отошла в сторонку.
– Нат, как я рада тебя слышать! – искренне вырвалось у Маринетт, и парень на другом конце трубки удивленно икнул.
– Правда? Вообще-то, я неподалеку от твоего дома и собирался позвать тебя на чашечку кофе. Если не очень поздно. У меня с собой эскизы татуировок, и я подумал…
Маринетт бросила взгляд на часы – половина восьмого. Времени было предостаточно, если учесть, что она всё равно спала по четыре часа в сутки. К тому же, в противном
