же он ушел…
Хлоя поджала губы, ощущая вспыхнувшую в груди ревность.
– Если хочешь, подожди его в комнате. Там подремать можно на диванчике, – широким жестом предложил Мэт, щедро посыпая омлет перцем, и Хлоя кивнула. Это была маленькая месть. Нат никогда не разрешал ей заходить в мастерскую без него, но сегодня он первым нарушил правило. Хлоя решительно двинулась к дверям.
Перед дверью, ведущей в его комнату, она застыла, как жена Синей Бороды с ключом в руке. Было что-то неправильно в том, чтобы вот так вторгнуться в его личное пространство. Но неумолимо приближающееся Рождество, отсутствие идеи для подарка и банальная ревность вместе сделали свое дело.
Хлоя толкнула дверь и зашла.
Мастерская мало отличалась от того, что она помнила. Всё было как обычно. Разве что добавилось полотно в углу, закрытое тканью. Из любопытства она заглянула за неё – и застыла с поднятой рукой. На картине была изображена Маринетт. Смеющаяся, в белом коротком платье, кружащаяся под снежными хлопьями.
В картине было столько любви, что у Хлои чуть сердце не разорвалось. Она думала, что Нат забыл свою первую любовь, но, похоже, что нет. Как хотелось уничтожить эту чертову картину, разрезать её на куски! Но Хлоя сдержалась. Повесила ткань обратно, отошла к столу, шатаясь, как пьяная.
Среди бумаг особенно бросались в глаза многочисленные наброски божьих коровок.
Хлоя со злости смяла рисунки, а затем выбежала из салона, не слушая крики удивленного Мэта.
***
До Рождества оставался день, но Хлою не радовала ни пушистая елка, поставленная в гостиной, ни шикарные подарки, ни даже путешествие на двоих, которое вручил ей отец. Она лежала на кровати, бессмысленно щелкая в айпаде новости и музыкальные треки, и отказывалась с кем-то говорить, сбрасывая звонки. Нат позвонил ей сто пятьдесят четыре раза. Она считала, с каким-то извращенным удовольствием размышляя, дойдет ли до двухсот или ему надоест.
Внезапно экран выключился, а затем на нем появилась кошачья мордочка.
– Мадемуазель Буржуа, будьте добры, ответьте на звонок, – механическим голосом раздалось в динамике, и Хлоя зашипела, отбросив от себя телефон.
– Эй, ты хоть знаешь, сколько стоит эта модель? – уже нормальным голосом спросил Адриан.
– Плевать, – Хлоя накрыла телефон подушкой, но тут мигнул и включился экран на ноутбуке.
– У тебя весь дом напичкан высокими технологиями. Тебе придется меня выслушать, – предупредил лучший друг, появившись на экране.
– Не хочу, – отрезала она.
– Хло, что за детский сад?! – разозлился Адриан. – Я пытаюсь три дня до тебя достучаться. И не только я…
– Адриан, если ты хотя бы заикнешься о Нате…
– Вообще-то я имел в виду мою жену. Но раз ты сама заговорила о своем парне…
– Стоп! – Хлоя вскочила с кровати и приблизилась к монитору. – Он уже не мой парень, – произнесла она, выделяя каждое слово. – Мы расстались. А тебе советую следить за ним получше. Похоже, он снова грезит Маринетт!
– Это он тебе сказал?
– Я видела у него картину в мастерской! – Хлоя уже кричала. Адриан недоуменно нахмурился, а затем повернул камеру: – Эту?
Картина с танцующей в снегопаде Маринетт висела у него над кроватью.
– Я заказал её к Рождеству.
Хлоя несколько раз открыла и закрыла рот, затем менее уверенно продолжила:
– А еще у него наброски татуировок божьей коровки!
На этот раз Адриан молча задрал рукав рубашки, и она уставилась на божью коровку, словно на миг присевшую на его предплечье.
– Пришлось позвать его на дом. Из-за гипса мне никуда не выйти было…
– Я дура, да? – Хлоя села на кровать, закрыв лицо руками, и Адриану осталось только сочувственно вздохнуть.
– Иди мириться. Не буду мешать, – он отключился, а Хлоя повалилась на одеяло, закрыв глаза и готовясь сгореть со стыда.
***
Идти в одиночку поздно вечером было не лучшей идеей. Прижимая к себе сумочку и то и дело оглядываясь, Хлоя добежала до тату-салона и отчаянно заколотила в дверь. Нат открыл ей – уставший, небритый, с синяками под глазами.
– Хлоя? – удивился он и даже протянул к ней руку, чтобы убедиться – не показалось.
– Мэт у тебя? – спросила Хлоя, и когда Нат отрицательно качнул головой, втолкнула его в дом.
– Хло, что ты… – договорить он не успел. Хлоя умела быть решительной, а вот извиняться не умела. По крайней мере, словами. Поэтому когда на пол полетела сначала его задранная футболка, а девушка прочертила ряд поцелуев по его шее и ниже, Натаниэлю осталось только принять правила её игры. Единственное, что он заставил её сделать, это оставить заснеженную куртку в коридоре. Ему вовсе не хотелось, чтобы снег насыпал на бумагу в мастерской.
… – Я так и не купила тебе подарок на Рождество, – призналась Хлоя, глядя, как стрелка часов переходит за двенадцать, и подкатываясь под теплый бок.
Натаниэль провел пальцем по её позвоночнику, вырисовывая одному ему понятные узоры.
– Разве? – удивился он, целуя её в плечо. – Ты подарила мне себя. Поверь, этого больше, чем достаточно.
***
За арт к обложке огромное спасибо художнице KritShel, а за дизайн Софье Потоцкой.
