помимо редактора появилась вторая ненавистная физиономия. Я отпросился в капрон, так здесь называли туалеты и, пока сидел на стульчаке, написал Гному сообщение:
— Гномик, меня тут в армию забирают за прегрешения с хозяйкой. Не хочешь поучаствовать в новой авантюре? Обещают кочевников и демонов, даже интересно стало. Если согласишься, можешь совсем забыть о долге. Приключения гарантирую. Опыт будет. Деньги под вопросом.
Ответ пришел неожиданно быстро:
— Ты в своем амплуа. Вписывай. С тобой весело.
Дальше шла половина набора смайликов с вотсапа. Что ж, вдвоем лучше. Вернувшись во флигель, я выразил согласие и попросил взять с собой друга. Вояка удивленно посмотрел, но согласился. Нам предстояло недельное путешествие до места базирования отряда, к которому приписали. Сопроводя на место сбора отряда, наше оружие отобрали, пообещав вернуть, когда доедем до места боевых действий. Кроме того, к нашей небольшой группе «добровольцев» присоединились четыре всадника конвоя, которые всю дорогу зорко следили за тем, чтобы никто не попытался сбежать по пути следования. После знакомого уже Белогорья, свернув точно на восток, мы ехали еще три дня, пока не уперлись в большую крепость, в которой квартировалась большая часть войска, защищающая границу. Там прибывавших воинов распределяли по отрядам, а некоторых отправляли дальше на границу с Пустошью, где в трех местах стояли небольшие гарнизоны, принимавшие первый удар. Естественно, нас сразу и послали в один из таких.
Местечко называлось Канамо и являло собой крохотное поселение, располагающееся на невысоком плато, стоящим на большой реке. За рекой слева находилась пустыня, на горизонте переходящая в величественные горы с белыми шапками ледников на вершинах. Напротив поселения тоже были горы, только небольшие и по виду абсолютно безжизненные. Ну, а справа километрах в двух начиналась собственно сама пустошь, представлявшая из себя полупустынную степь со всеми ее красотами, вернее их полным отсутствием во все времена года, кроме весны. На плато находился полуразрушенный прошлыми набегами форт с древней высокой башней, с которой в основном велось наблюдение за границей. Само же поселение ютилось внутри форта в виде десятка кривых улочек, состоящих из небольших каменных домиков с небольшими двориками позади них. Ну и центральная площадь перед башней с обязательным для этих мест колодцем, вырытым вглубь до уровня реки. Место весьма живописное, но скучноватое без гостиниц и увеселительных заведений. Впрочем, на площади была одна таверна, в которой порою останавливались высшие чины из крепости. Простые офицеры, служившие здесь, ночевали и столовались в домах, многие из которых не имели владельца по причине его гибели. Нас определили в отделение разведки, все же с конями. Кони, кстати, обошлись в 60 золотых, но я об этом ни разу не пожалел. Пешком, точнее на телегах с оказией, в эти пустынные дебри добирались бы вообще месяц.
А сейчас, после долгого пути наслаждались за неимением пива неожиданным для здешних мест хоть и кислым, но прохладным вином, разбавленным водой и с нетерпением всеми вкусовыми сосочками ждали заказанный обед. После него нас поселили в крохотной пристройке опять же из-за наличия лошадей, около казармы для них места не было. Сегодня делать было нечего, и мы решили прогуляться по улицам и заодно рассмотреть форт. Увиденное привело меня в полное уныние. Было стойкое ощущение, что в случае набега больших сил врага на защиту гарнизона командование особо не рассчитывало, только выигрывая время, пока нападавшие не вырежут всех находившихся в Канамо. Это было видно и по состоянию стен, которых только собственная толщина спасала от неминуемого обрушения, и по свежим небрежным заплаткам вместо капитального ремонта в домах. Река служила мощной преградой, но только для небольших групп, желающих поживиться на другом берегу. Что могут сделать полторы сотни бойцов гарнизона, охраняя границу длиной в пятнадцать километров? Патрулировать, охотясь за мелкими бандами и контрабандистами, более ничего. Еще больше уныния добавил Гном за ужином, сказав, что ближайшая точка воскрешения в случае гибели находится в той крепости, из которой нас и послали сюда. Остальные были скрыты черным пятном неоткрытых земель. А карты на них можно купить только в Белогорье. Вот гадство! За тем же ужином обнаружили еще одну странность этого места. За весь неполный день, что мы провели в Канамо, мы не встретили ни одного игрока, или же все тщательно маскировались, скрывая свои ники. Мало того, тут вообще мало кто горел желанием показать свое имя и уровень. Наверно, негласное правило пограничных земель…
Об этом мы горячо и переговаривались с Гномом, переваривая невкусный, но сытный ужин перед тем, как выйти из игры. Канамо настолько разительно отличался от Лариссы, а тем более от Скаутска, что порою верилось — мы находимся не в игре, а в одном из параллельных миров. И очень странно, что здесь не видно игроков. Где тут прокачиваться, почему не дают заданий, в связи с чем система вообще молчит? Я, конечно, мечтал иногда очутиться в самой жопе мира, но вот так… Это что, месть за совокупление с цифрой? Гном тоже сильно удивлялся местным реалиям и полному отсутствию обычной игровой движухи. Договорились до того, что все это несомненно есть, просто мы этого пока не видим. Или ничего нет, потому что сюда мало кто добирается, поскольку основные события сейчас разворачиваются в широко разрекламированной войне с демонами. Сейчас же надо вживаться в новые роли и просто получать удовольствие от новой жизни. Если вообще на военной службе такое существует.
Нас отрядили в отделение, патрулирующее берег напротив пустыни и начались ежедневные унылые армейские будни. Десять километров по речке вверх — десять обратно до крепости вниз. И так два раза в день. Иногда редкие разговоры со встречным патрулем. Два лучника, два копейщика и старшим следопыт, вооруженный чем сам желает. Время от времени купание в строго отведенных местах, где с противоположного берега не долетает стрела и нет удобных мест для засады. Первые два дня я еще обращал внимание на необычную суровую красоту этих мест и поразительное сочетание реки, кипевшей жизнью и всей остальной прилегающей к ней местностью, но вскоре постепенно привык и перестал восхищаться закатами и прочими романтическими эпизодами природы. Было скучно. Никто не нападал, никто не пытался пересечь речку со злодейскими намерениями, разведчики, уходившие на тот берег, вечерами рассказывали, что в десяти километрах от реки тоже не наблюдали ни единой вражеской души. Но через неделю все неузнаваемо начало меняться.
Сначала один из патрулей обнаружил следы подозрительных действий на другом берегу. Кто-то ободрал часть веток с прибрежного кустарника. Среди начальства высказывались подозрения, что там
