долго и не скоро смогут повторить, но если у них получится, то легион потеряет сразу две когорты и ключевое пересечение дорог. Северяне тогда ударят и по набережной, и по Южной улице, как в северном, так и в южном направлениях. Тогда их уже точно не вытеснить, а войска Империи окажутся рассечены на части.
Во-вторых, Парин сомневался, что даже три когорты так легко вытеснят северян. Его идея заключалась в том, чтобы отрезать авангард, ушедший к набережной от основных войск северян. Тогда одних можно будет перебить в окружении, а вторых, потерявших темп, вытеснить из города, непрерывно давя свежими ветеранами из второй когорты. Но спорить с легатом Парин не стал. Он и правда мог хуже разбираться в конкретной ситуации. Самое главное, цель была достигнута, мост Вестника под защитой. Пока остальное не столь важно.
Прорвав несколько хлипких кордонов на аллее Висельника, авангард из Волков Кимбера прорвался к площади Сгоревших. Судя по донесениям, там начался ад. По площади со стороны аллеи разлили достаточно соленой воды, и две Молнии поджарили едва ли не сотню закованных в латы Волков. Задумка Кринка сработала великолепно!
И тут же пришел ответ по войскам Империи. Именно такой, какого боялся Парин. Огненный шторм пролетел к реке и выжег одну манипулу четвертой когорты и две манипулы седьмой. Третья успела отойти, и вихрь рассеялся над рекой. Вот только путь к набережной неожиданно оказался открыт, и его прикрывали только две неполных манипулы третьей когорты. Трибун ослушался приказа и оставил у Южных ворот не две центурии, а целую манипулу.
– Второй когорте быстро по Южной, к площади Сгоревших! – заорал Амброзий, услышав новость. Парин тут же вмешался.
– Нельзя, если они увязнут, мы потеряем набережную, а с ней и мост Вестника. – Парин помолчал. – Остается признать, что мы расколоты. Три когорты южнее аллеи теперь сами по себе…
Он отдавал себе отчет в том, что этот приказ подпишет приговор трем когортам. Но если сейчас не начать действовать верно, можно потерять весь легион.
– Нужно готовить отступление. Восьмая должна поддержать седьмую и шестую, пока первая не займет позицию на площади Империи. Нижний город нами уже потерян. Нужно отступать к мосту Вестника. Первая и вторая отойдут последними.
Амброзий на мгновение закрыл глаза.
– Ты прав, забери тебя боги. Вы всегда правы…
Легат начал отдавать приказы. Юг Нижнего города был отрезан, а три когорты оказались в окружении. Если боги будут милостивы, им удастся отступить к Вратам Императора, прорвать осаду и уйти по тракту на юг, к столице. Вот только в такой исход Парин не верил. И мысленно уже считал, что все три когорты мертвы.
Глава 2
Силен. В котле
После обеда манипула Силена должна была смениться со стены. Но в этот момент как раз начали появляться из леса и обходить город войска северян. К Вратам Императора подошло не очень много, всего около тысячи солдат, которые добавились к той тысячи, что стояла около ворот раньше, поддерживая осаду и готовя укрепления на случай вылазок из города.
В итоге Силен и Колин, не дожидаясь приказа, отправили свою центурию вниз, сказав всем не расходиться пока что, а сами задержались на стене. Стало видно, что основные силы северян подошли к участку стены южнее Врат Илаима. Их, на взгляд Силена, собралось уже тысяч десять-двенадцать. Серьезная сила, не похожая на пробный штурм.
Спустя пять минут на стену поднялся трибун когорты в сопровождении трех кунгентов, командиров манипул. Бреон, кунгент третьей манипулы, в которой состояли Колин и Силен, увидев их, кивнул и показал жестом подождать еще. Тут и случилось это. Виски у Силена сдавило, словно стальным обручем, Милосердие начал нервно скулить. Будто бы тяжесть воды или сильный поток воздуха обрушились на Силена с северо-востока, от строя северян.
– О нет, – прошептал рядом Колин.
Застонав, он повернулся в ту же сторону и увидел, как на месте большого участка стены распускается огненный цветок. Даже отсюда было видно, что от жара плавится гранит, из которого сложили стены. Поднялся гвалт, все показывали на огонь пальцами, не прошло и десяти секунд, как все стоящие на стене уставились в сторону пропавшего участка стены.
– Ждем приказа легата! Пока наша задача держать ворота. – Громовой крик трибуна вывел всех из оцепенения. Но все повторяли одно и то же: «Началось!»
Бледный Силен оперся на парапет стены. Колин тоже был бледен, но не так, как он.
– Ты тоже это чувствовал? – Разведчики смотрели друг на друга. Колин кивнул.
– Едва-едва, будто кто-то кричит вдалеке.
Силен помотал головой, одновременно не соглашаясь и пытаясь отогнать головокружение. Через сорок минут кунгенты позвали всех центурионов к себе. Там же, на площади у ворот, был и трибун.
– Приказ легата. Первая и вторая манипулы, следуем Прогулочной улицей до набережной, оставляем группы прикрыть переулки, но не очень много. Обойдемся палмами разведчиков. Третья манипула остается у ворот. Держать их любой ценой. Разведчики третьей манипулы присоединяются ко второй, вас там немного. Кто старший?
Силен вышел вперед и отдал честь.
– Четыре палма, трибун.
– А, герой. Точно. Командование тогда оставляешь за собой, приказ отдельный – прибыть первым и перекрыть аллею Висельника у набережной. Ты герой у нас, так что, глядишь, один всех северян завалишь!
Трибун коротко хохотнул, часть вояк рядом поддержала смех. Силен остался спокоен.
– Есть! – Он отдал честь и пошел прочь, на ходу подзывая Колина и Серого, объясняя им задачу. Палмы собрались за пять минут и трусцой направились к указанной позиции. Добрались за двадцать пять минут бегом. Силен тут же отдал приказ Серому взять лучших стрелков и рассеяться по крышам двух крайних домов. А он с Колином и еще с полутора десятками разведчиков начали из подручного хлама сооружать баррикаду.
Еще через пятнадцать минут подошли основные силы второй манипулы. Первая, как понял Силен, в основном рассеялась по переулкам. Кунгент второй манипулы отдал приказ центурии легионеров укрепить баррикаду и подошел к Силену.
– Не злись на трибуна, он малость помешанный на орденах.
– Не имею привычки злиться на вышестоящих, – ответил Силен.
– Гордый, значит. Может, и неплохо. Чует мое сердце, из этой передряги ты можешь сам выйти если не кунгентом, то трибуном.
Силен удивленно поднял брови.
– О тебе много говорят, ты на хорошем счету у старика Амброзия, дружен с щенком из тактиков. А потери в этой войне будут не как обычно… У меня было немало друзей в третьей манипуле… В старой третьей. Чую я, сегодня до хрена будет у нас потерь.
Кунгент замолчал, а потом отрывисто отдал приказ остальным центуриям заняться делом: треть лучников на крыши, одна центурия – выдвинуться вглубь улицы.
– Почему вы так со мной заговорили? – спросил Силен.
– Потому что мы почти в одном звании сейчас.
– В смысле? – не понял разведчик.
– Ну, трибун отдал тебе приказ как командующему отдельным корпусом. – Он оглянулся на людей Силена и криво усмехнулся. – Из двух десятков человек! Но все же. У тебя тут своя задача, как и у меня, официально к моим центуриям тебя не прикрепляли. Так что до особого распоряжения этого скота мы с тобой в одном звании, парень!
– А вы трибуна не любите.
– А его никто не любит. Залез на место благодаря связям, войны не видел, сел сразу трибуном. Родственничка своего в первую манипулу протащил! – Кунгент сплюнул. – Не люблю я тех, кто лезет в легаты, не попив чужой крови и не пролив своей.
Силен кивнул, и разговор замер. Они прождали так в неизвестности почти полчаса. А потом на Силена накатило то же чувство, что и на стене. С новой силой заломило виски, снова заголосил Милосердие, обычно тихий до безобразия, Силен побелел и крикнул кунгенту:
– Их маги опять что-то готовят, нужно уйти с улицы!
Кунгент кивнул и начал выкрикивать приказы. А Силен повернулся к Колину.
– Ты тоже это чувствуешь, поэтому бери палм и быстро на площадь Империи. Там будут Амброзий и Ацелий! Если что, выведешь их из-под удара! Быстрее!
Колин замешкавшись на секунду, кивнул и побежал, на ходу собирая людей.
– Куда? – заорал
