Книга Настоящая королева - Грегори Киз

— Но если ханза это тысяча человек, то почему страна носит такое же название?

— Никогда не задавался таким вопросом, — признался Нейл. — Возможно, лорд Эрадал сможет на него ответить.

Мюриель позвала Эрадала, и Ханзейский лорд подъехал к ней.

— Ваше величество?

— Нас заинтересовало, почему ваша страна названа в честь тысячи человек.

Сначала он немного удивился, а потом улыбнулся.

— Я понял ваш вопрос. Ответ в нашей истории. Ханза — это не просто тысяча человек; это нечто священное. Братство, гильдия, благословенная святыми. В прежние времена не было вейрду или харджи, но ханза существовала всегда. Она — фундамент нашего королевства, говорят, нам удалось покорить эту землю одной Ханзой.

— Для покорения Кротении потребуется больше солдат, — заметила Мюриель.

— Верно. Но у нас есть намного больше — вы и сами видите.

Передовой отряд почти поравнялся с ними. Его командир носил герб Рейксбурга, извивающийся ваурм и меч. Шлем рыцаря украшал конский хвост. С ним было около двадцати воинов.

Подъехав, он снял шлем. Оказалось, что это молодой человек с высокими скулами, светло-золотыми волосами и зелеными глазами.

Эрадал спешился и преклонил колено.

— Ваше высочество, — сказал он.

— Пожалуйста, поднимись, Эрадал, и представь меня, — сказал незнакомец.

Эрадал повиновался.

— Королева-мать Мюриель Отважная из Кротении. Рад представить вам его королевское высочество принца Беримунда Фрам Рейксбурга.

— Мой поклонник, — сказала Мюриель.

— Ужасно неудачливый поклонник, — ответил молодей человек. — Весьма неприятно получить отказ, да еще несколько раз, а теперь, когда мы наконец встретились, я вдвойне, нет, втройне смущен. Ваша красота легендарна, но легенде далеко до действительности.

Мюриель попыталась выглядеть польщенной и смущенной одновременно, но юноша был почти в два раза ее младше, и его речь показалась ей скорее заученной, чем искренней.

— С вашим золотым языком вам бы следовало обратиться ко мне лично, а не через послов, — ответила она. — Впрочем, если уж быть честной до конца, то даже святой Эден не сумел бы меня убедить отказаться от траура.

По губам Беримунда промелькнула улыбка.

— Я надеюсь жениться на женщине столь же постоянной, как вы, леди. Я бы хотел, чтобы кто-то носил траур по мне.

Принц слегка покраснел и немного смутился. Он вдруг показался Мюриель совсем юным.

— Будем надеяться, что еще очень долгое время никому не придется носить из-за вас траур, — сказала Мюриель.

Он кивнул.

— Кровь и долг заставляют меня сказать вам еще кое-что, Беримунд. Вы ведете армию — надеюсь, она направляется не в мою страну.

— Она направляется к нашей границе, — ответил Беримунд. — Однако войско веду не я. Меня прислали, леди, чтобы сопроводить вас до Кейтбаурга.

— Это очень мило, но у меня уже есть вполне надежный эскорт, — ответила Мюриель.

— Король, мой отец, проявил в данном вопросе непреклонность. Эрадал нужен в другом месте.

— Ваше величество… — начал Эрадал, но принц его прервал, и его голос прозвучал резче.

— Эрадал, если я захочу, чтобы ты говорил, то непременно тебе об этом сообщу. Мой человек, Илвар, все тебе разъяснит. А королеву буду сопровождать я.

Он повернулся к Мюриель.

— Ваших людей проводят к границе, я обещаю, что они не пострадают.

— Мои люди? Они останутся со мной.

Он покачал головой.

— Вы можете оставить горничную и одного телохранителя, остальная часть вашего эскорта должна вернуться домой.

— Это неслыханно, — заявила Мюриель. — Меня заверили, что прежний договор будет соблюдаться.

— Эрадал не имел права давать подобные заверения, — сказал принц. — Святая Церковь объявила вашу страну рассадником ереси. Прежний договор прекращает свое действие.

— И вы в это верите?

На мгновение Мюриель вновь увидела смущенное лицо юноши, но потом он поджал губы.

— Я не стану с вами спорить, леди, — Он кивнул Нейлу. — И я надеюсь, что ваши люди также не будут возражать.

— Вы берете меня в плен и хотите, чтобы они не спорили?

— Но вы ведь хотели поговорить с моим отцом, не так ли?

— Да, и я намерена отговорить его от войны.

— Тем не менее, война уже идет, и ее начала ваша дочь.

— О чем вы говорите?

— Она уничтожила пятьсот воинов святой Церкви, отправленных Фратексом Призмо охранять мир. Церковь является нашим верным союзником. Если кто-то атакует Церковь, он нападает и на нас. Более того, нам сообщают, что ваша дочь готовится к военным действиям против наших миротворцев в Копенвисе. Вот почему ваше величество, мы считаем, что находимся в состоянии войны с Кротенией, и у меня есть основания лишить ваших стражей возможности сражаться с нами. Однако я готов благородно отпустить их обратно в Кротению.

— А если я захочу вернуться вместе с ними?

Беримунд открыл рот, но ничего не сказал и ненадолго задумался. Наконец, он заявил:

— Мой отец поручил мне перехватить ваш отряд и проводить вас к нему на его условиях. Если вы более не считаете себя послом — и не хотите с ним встречаться — я провожу вас до границы. Он не сообщил мне о своем намерении взять вас в плен.

— Однако вы полагаете, что он так поступит? И я стану заложницей?

Беримунд вздохнул и отвернулся.

— Да, такой поворот событий возможен.

Мюриель глубоко вздохнула, вспоминая бесконечные дни, проведенные в башне Волчья Шкура, куда ее заточил Роберт.

— Вы человек чести, принц Беримунд — наконец, сказала Мюриель. — Если я поеду с вами, то буду просить вашей защиты.

Он помолчал, словно принимал какое-то решение, а потом кивнул.

— Вы под моей защитой, леди, если действительно именно этого хотите.

— Да.

— Очень хорошо. Ваш рыцарь может сохранить оружие, если он обещает, что не станет нападать первым.

Беримунд повернулся к Нейлу, а тот посмотрел на Мюриель. Королева кивнула.

— Я клянусь святыми, которыми клянется мой народ, — сказал рыцарь.

— Благодарю вас, — сказал Беримунд и обратился к Эрадалу. — Проводите остальных людей королевы Мюриель к границе. Они не должны пострадать, и вам не следует их обезоруживать.

Он кивнул Мюриель.

— Когда вы будете готовы, леди, мы отправимся в Кейтбаург. Мюриель почувствовала, как зашевелились волосы у нее на голове. Ветер бури долетел и до нее.

ГЛАВА 6

УБЕЖДЕНИЯ МЕНЯЮТСЯ

У Казио не осталось приятных воспоминаний