Она сломала две иглы о мое мягкое место, прежде чем добилась своего. То ли была неуме-хой, то ли мое мягкое место стало на воинской службе тверже камня. После каждой неудачи дама в халате иронически вопрошала, не забывая придерживать очки: «Ну, теперь-то вы наверняка сбежите? Даже не подтянув штаны?»
«Продолжайте, я остаюсь», – отвечал я, не поддаваясь на провокацию. Наконец, третья игла с трудом вошла в мое все-таки мягкое место, и я тотчас… провалился в темный сон. Последними, что я перед этим увидел, были черные очки. Им все же удалось свалиться с носа медицинской леди. И передо мной открылось ее, а вернее, его лицо. Это был Барбар в парике крашеной блондинки! «Спи, моя радость, усни!» – пропел он на этот раз своим голосом. И я заснул.
– Снова этот Барбар! – возмутились все слушатели. – Куда ни глянь, всюду он!
– Видимо, так оно и есть, – философски заметил Аскольд Витальевич. – Однако дослушаем рассказ до конца.
– Но больше я ничего не помню. Когда проснулся, вокруг были вы. И разбудившая меня моя дама сердца, – сказал сэр Джон и светски расшаркался перед Аалой, насколько позволили несгибаемые доспехи.
– Но я для этого ничего не сделала. Я вас даже не поцеловала, – смутилась Аала.
– От вас этого и не требовалось. Это рыцарь, дабы пробудить спящую красавицу от колдовского сна, должен облобызать ее в сахарные уста. Для самой красавицы все проще. Ей достаточно только появиться. Но об этом знают лишь рыцари, – пояснил сэр Джон. – Да и то не все. Только самые умные.
– Но я хоть и не рыцарь, а все равно подумал об этом, – признался юнга. – Почему рыцарям можно, а красавицам нельзя? Сюда бы, говорю себе, прекрасную Аалу. И тут вспомнил девочку, которая свистела бегунам. Она же вылитая Аала! Я побежал к девочке и сказал: «Говори скорей: где твоя мама? От нее зависит жизнь многих людей!» А она в отзет: «Мальчик, какой ты несообразительный. Ну подумай сам: „Где лучше искать взрослую женщину?“ Но у меня на это не было времени, и я кинулся в ближайший магазин. Там прекрасная Аала выбирала дамские шляпки.
– И представьте, так и не нашла по своему вкусу, – пожаловалась прекрасная Аала. – На этой планете все шляпки только на одну голову. А что делать тем, у кого их три? Или десять?
– Выходит, нам просто повезло? Только и всего? Девочка и ее мать случайно оказались на планете Рыцаря Без Сердца? В то же самое время? – обескураженно произнес сыщик.
Все присутствующие тоже были разочарованы. Хотя и пытались скрыть это, щадя самолюбие землян.
– Вы все глубоко заблуждаетесь. Аала и ее дочь и не покидали свою звезду Вегу, – улыбнулся великий астронавт. – Мадам, где вы находитесь в данный момент?
– На своей родной звезде Вега. Разве не видно? – удивилась Аала. Она провела острым носком своей туфельки на пыльной земле черту. – Смотрите: здесь Вега, а за чертой планета Рыцаря Без Сердца. Там… – трехголовая красавица махнула ладонью в сторону: – Там Земля. Всего в двух метрах. Оттуда. Или отсюда.
– И вправду, женщина и девочка на Веге. И в то же время они среди нас, – признали все ошеломленно. – Но как объяснить этот… этот абсурд? Может, теперь спим мы? Или, будто сговорившись, дружно сошли с ума? К тому же без лестницы?
– Не пугайтесь! – снова улыбнулся командир. – Вы всего лишь дружно забыли одну простенькую истину: мир тесен! Наверное, каждый из вас восклицал, и не раз: «Ба! Как тесен мир!» Я угадал? Восклицали?
– Тысячу раз! – подтвердили все. – Но мы не думали, что он тесен до такой степени.
– Я не удивлюсь, если, вернувшись в город, мы на первом же перекрестке столкнемся носом к носу с моей дражайшей сестрицей Рогнедой Витальевной. Вашей бабушкой, сыщик. Поэтому не будем рисковать и отправимся в путь прямо отсюда. Иначе сестра нас задержит надолго. Займется нашим питанием и постарается окружить прочим заботами, – забеспокоился Ас-кольд Витальевич.
Сэр Джон протрубил в свой рыцарский рог. Услышав знакомый сигнал на другом краю города, механик Кузьма поднял корабль и привел к пещере.
– Милостивые государи! – сказал сэр Джон землянам. – К сожалению, я не могу присоединиться к вашим досточтимым поискам. Хотя сражаться плечом к плечу с такими героями большой соблазн даже для такого опытного воина, как я. Но мой годовой план прославления своей дамы сердца из-за Барбара, увы, горит! Он недовыполнен на целых восемьдесят процентов. И две десятых. Но я надеюсь присоединиться к вам в финале вашего приключения, к началу решающей битвы с самым грозным врагом.
– В таком случае мы постараемся его приблизить. Этот финал, – находчиво ответили земляне.
Однако последние слова в этой сцене принадлежали внучке Ляле.
– Мальчик, – сказала она юнге. – Давай дружить, вместе кататься на роликах и есть мороженое. И каждый день часами болтать по телефону.
– Девочка, мне, между прочим, почти сорок лет, – ответил обиженно Саня.
– А ты клевый шутник! – обрадовалась Ляля. – Ладно, хочешь дружить, как взрослый, я не против. Води меня в музей, советуй, что читать и смотреть по телевизору.
– Тогда я согласен! Как вернусь, сразу позвоню, – горячо пообещал юнга, готовый дружить всегда и со всеми.
Итак, бутылка с «живой туалетной водой» была в руках у землян. Казалось бы, радуйся, но их волновала еще одна, самая свежая тайна Барбара. Неугомонный юнга так и спросил, когда они, расставшись с рыцарем Джоном, возвращались к яге:
– Командир, вот вы знаете все на свете. Как Барбару удалось проделать с сэром Джоном такой ловкий фокус? Внушить ему, будто он Рыцарь Без Сердца? Ведь Барбар – не колдун.
Ну все-то ему не сиделось спокойно, и вот теперь он задал командиру новую работенку.
– Вы правы, юнга. При многих своих злодейских достоинствах он, к нашему счастью, не колдун, – согласился командир. – Но мы сейчас, не забывайте, находимся в сказке. Где колдуют все, кому не лень. И Барбар, несомненно, воспользовался этим обстоятельством. Взял и заколдовал.
– Значит… значит, я тоже мог бы взять и заколдовать?! Если бы захотел? – воскликнул Саня.
– Однако не захотели, – улыбнулся великий астронавт. – Ибо вам чужды нечестные приемы, подобные этому. Вы, юнга, со звездолетихи «Сестрица».
ГЛАВА XVIII
в которой заканчивается сказка и возвращается грустная явь
Бабу-ягу в их отсутствие, можно подумать, кто-то выселил из собственного дома. Ее чугунные горшки и ухват были свалены посреди поляны. Сама хозяйка по-сиротски сидела в ступе и, опираясь на космическое помело, всматривалась в даль, постукивая белыми вставными зубами от абсолютного космического холода. А вот избушки на курьих ножках, где бы яга могла согреться, почему-то не было видно. Она куда-то исчезла, и от нее остались только отпечатки когтистых лап.
– Бабушка, а где твоя изба? – сочувственно спросили земляне.
