Света была нереально красивой, и он не захотел ее больше отпускать. Он еще тогда в баре решил, что она станет его по-настоящему.
Макс потянулся к карману пиджака, чтобы достать сотовый. Взглянуть на тот снимок, который остался в памяти телефона. Он пролистнул галерею, ища нужный день и бар в стиле Нью-Йорка. Где-то тут, на прошлой неделе… Ее улыбка обожгла его, вспыхнув на экране, как тогда в баре. Нежная, сексуальная, искренняя. Света была прекрасна и без тени фальши, он загляделся как пацан и…
Его вырвал на поверхность длинный автомобильный гудок. Он накатил с левой стороны и оглушил протяжным воем. Максим оторвал взгляд от сотового, успел заметить красный огонек светофора перед собой и больше ничего.
Мощный удар снес всё без остатка.
Глава 31Я не могу найти себе место, хожу из угла в угол и то и дело поворачиваю к холлу. Хочу уйти, только вот не знаю куда. Мне плохо в квартире Максима, но и к себе домой вернуться не могу. Я злюсь на свою наивность, на свои слезы и нерешительность. Я заведена, но настолько ли, чтобы творить глупости? Послать всё к черту и поехать к себе домой, например. И плевать, кто из папарацци сможет снять мое ночное бегство из апартаментов Максима! Плевать на завтра, мне сегодня дышать нечем.
Просто нечем…
Перед глазами стоит довольная приторная улыбка Ольги. Звучат ее слова, что Максим стал только лучше с годами. Деликатнее в прелюдии и напористее в сексе. Она назвала адрес отеля, в котором провела время с Максимом, и этот же адрес подтвердила его охрана. Я не стала спрашивать, где был их босс, а позвонила, чтобы уточнить во сколько он освободился из того отеля. Детский фокус начинающего следователя удался, охранник назвал время без задней мысли.
Максим был в отеле.
И был с Ольгой.
Я срываю с полки сумку и подхожу к лифту. Заношу руку, чтобы вызвать его, но вновь осекаюсь. Что-то мешает, тревога накатывает с новой силой и колет пальцы. Мне становится душно, как бывает, когда предчувствуешь плохое. Не знаю, что со мной и почему моя интуиция сходит с ума, словно мало мне нервотрепки без этого.
Я заставляю себя выдохнуть, а потом достаю сотовый. Он оживает в моей ладони в ту же секунду.
— Герман? — отзываюсь, прижимая телефон к уху, а рукой все же нахожу кнопку лифта.
— Да, я… Света, послушай меня.
Я напрягаюсь от его напряженного голоса. Тем более он впервые переходит на “ты” со мной.
— Максим в реанимации, — произносит он на одном выдохе. — Он попал в аварию, его только что доставили в больницу.
Что…
У меня не выходит протолкнуть слова наружу. Перед моим лицом распахиваются створки лифта и я вижу Инну и высокого охранника в черном пиджаке.
— Инна уже с тобой? — шумит в трубку Герман.
— Давай лучше я, — Инна по моему лицу понимает, что мне обо всем сообщили, и тянется к моему телефону. — Герман, я дальше сама.
Она отключается и машет охраннику, чтобы тот помог. Он приобнимает меня, аккуратно обхватывая за талию, а я слепо смотрю на его лицо и не могу разобрать черт.
— Что с ним? — я встряхиваю головой. — Что с Максимом?!
— Им занимаются врачи, — Инна делает шаг ко мне и наклоняется, чтобы наши лица были на одном уровне. — Он без сознания, но стабилен — это все, что я знаю.
— Я хочу к нему. Какая больница? Отвезите меня, мне нужно увидеть его…
— К нему сейчас не пустят.
— Хорошо, я просто буду рядом. Мне нужно в больницу. К нему.
Инна сдается, она возвращается в кабинку лифта и отдает новый немой приказ охраннику. Мужчина подает мне руку, помогая переступить порог, но потом я беру себя в руки и отхожу от него.
— Как он попал в аварию? — спрашиваю Инну. — Встречка?
— Нет. Судя по всему, он пропустил красный светофор и его снес лихач на перекрестке. У Максима отличная машина, сработали все подушки, дело в скорости… Тот придурок под сто пятьдесят разогнался на спорткаре.
— Хватит, — я прикрываю глаза и вскоре чувствую, как сильные руки охранника вновь приобнимают мое тело.
Меня проводят в машину, которая тут же срывается с места и выруливает на главную дорогу. Мы петляем по городским развилкам, постепенно собирая кортеж из нескольких машин. Откуда-то появляется еще охрана и полицейское сопровождение. Оно пригождается, когда мы прибываем на место. Перед высоким забором уже дежурят первые охотники таблоидов, которым слили информацию срочные службы. Их не пускают на территорию госпиталя, но шума они создают до самых дверей.
Я прошу укрыть меня мужским пиджаком. Не хочу, чтобы мое бледное лицо разлетелось по сайтам светских новостей, это личное… Это только мое и Максима. Я плачу не на публику. А я действительно плачу, бесшумно и сама того не замечая. Смахиваю слезы и иду, куда показывает Инна, которая вышла из другой машины.
— Тут есть комната для родственников, — сообщает она. — Врач подойдет, как только сможет.
— Спасибо.
— Я принесу кофе. Или лучше чай?
— Зеленый, если можно.
— Я найду.
Она распахивает передо мной дверь и отлучается. Я быстро оглядываю прямоугольное пространство с диванами и двумя столиками, прохожу к окну и закрываю жалюзи наглухо. Осознание потихоньку подкрадывается и я начинаю понимать, что значат слова “авария”, “реанимация”, “стабилен”, “без сознания”.
Я на грани физической потребности хочу увидеть Максима.
Он же только что был рядом со мной. Говорил и обнимал, смотрел прямо в глаза. А я прогнала его, закричала на него и даже ударила. Да, пощечина… Он еще взглянул так, будто удивился, что всего одна, он-то готовился к граду.
— Светлана.
Я оборачиваюсь на голос Инны, она протягивает мне картонный стаканчик, через бортик которого перекинута нитка с маркой дешевого чая.
— Зеленый только такой.
— Черт, Инна, — меня задевает ее извиняющийся тон. — Какая разница какой? Боже, какая?!
Она молча приближается ко мне и обнимает за плечи, осторожно, чтобы не выбить стаканчик из моих слабых рук, но достаточно крепко, чтобы я почувствовала поддержку. Наверное, это тот случай, когда человек познается в беде. Она тоже переживает, но держит марку опытного работника, которому любая проблема по плечу.
— Он выкарабкается, — произносит она строго. — Он очень сильный.
Я киваю.
Через час приходит врач, который говорит на непонятном языке, я не понимаю подробностей, но выхватываю главные маячки. Максим стабилен, они ждут результаты тестов и готовят операционную, завтра, если всё будет хорошо, к нему пустят.
Я остаюсь дожидаться утра в больнице, хотя меня уговаривают на квартиру или гостиницу неподалеку. Мне удается немного поспать, как в поезде — короткими вспышками, то открываю, то закрываю веки и постоянно проверяю часы.
