Крепко, с силой.
Она ускользала от него, а он не мог этого допустить.
— С Ольгой, — произнесла она почти по слогам. — Ты сегодня встречался с ней?
— Что она наговорила тебе?
— Нет, Максим, — она замотала головой, а потом не смогла остановиться и завертелась вся, вырываясь из его рук. — Ответь на мой вопрос!
— Да, — он кивнул.
Разжал ладони, потому что видел, что она сама себе делает больно. Бьется об его ручищи и корпус, наталкиваясь как на каменную стену. Часто дышит и балансирует между злостью и отчаянием.
— Тише, малышка, тише. Я больше не держу…
— Ты поэтому не брал трубку весь день? Улаживал, да?! — снова звонкая эмоция, Константинов привык к ее мягкому мелодичному голосу и поэтому каждая повышенная интонация казалась криком. — В люксе удобнее всего же улаживать конфликты. Там белые простыни и большие кровати!
Константинов дернулся вперед и закрыл ее рот ладонью. Как вспышка. Он не собирался делать этого, но сработал рефлекс и он смял ее в объятиях, прижал к груди и заставил замолчать. Ведь она снова делала больно именно себе. Как секунду назад билась хрупким телом об его мышцы, так теперь хлестала себя жестокими словами.
Пусть лучше бьет его.
Макс разжал ладони и тут же заработал первую пощечину.
И все.
Ее гневный запал иссяк, остались только слезы.
— Ты меня за подонка считаешь? — вырвалось из груди, откуда-то из сердцевины. — Я поимел бывшую и приехал к тебе?
Света качнула головой, а в глазах только ярче разгорелось сомнение. Она не доверяла ему, стояла прямо перед ним, смотрела ему в глаза, а верила Ольге. Максу уже было плевать, что именно сказала ей бывшая жена, он отчетливо видел результат.
Пропасть.
Снова.
Усталость с новой силой ударила в висок, выбила стопы и разожгла раздражение. Он переставал понимать, что делает не так, он далеко не в первый раз выслушивал обвинения и обычно это вызывало ноль эмоций, но со Светой что-то сломалось. Ее слова и острые взгляды задевали так глубоко, что выдержка отказывала. Его и раньше срывало рядом с ней, он грубо хватал ее, когда надо было быть нежным, прижимал и тянул к себе почти насильно, говорил жесткие вещи и до последнего не признавался, что виноват в смерти ее родителей.
Он не умел быть хладнокровным рядом с ней. Мог сыграть любую роль, какую напишут пиарщики, на огромную аудиторию, но со Светой не получалось. Особенно, когда она смотрела на него, как на врага.
Как сейчас.
— Мне иногда кажется, что я не знаю тебя, Максим. Совсем.
Он усмехнулся.
— Тебе смешно? — она тут же зацепилась за его неосторожную реакцию и отдалилась от него еще на шаг. — Мне и самой смешно, надо же быть такой наивной идиоткой.
Нужно было останавливаться, он сейчас не в том состоянии после тяжелого дня. Да и она. Макс глухим отголоском понимал, что она выжата. Перелет, истерика сестры, ужасный эфир и ядовитый талант Ольги, слишком много для одного дня и одной нервной системы.
— Мы можем поговорить завтра, — его вопрос прозвучал как распоряжение, но контролировать тон не получалось.
— Завтра, — Света дерганно кивнула, потом подняла ладони и кривыми жестами вытерла слезы. — Тебе нужно время, чтобы придумать достойное объяснение. Я поняла, поняла, — снова закивала. — Поручи Инне, она классный специалист. Пусть пришлет мне пресс-релиз, и я успокоюсь. Поверю ее словам, как сегодня все поверили в наш спектакль в прямом эфире.
Света провела пальцами по воротнику пиджака, пытаясь успокоиться. Она до сих пор не переоделась, Максим вдруг заметил, что на ней тот же костюм, что был на программе. А край правого рукава испачкан кофейными разводами.
— Хватит, Света. Пойдем спать.
— Иди куда хочешь. Мне все равно, я больше видеть тебя не хочу.
Он рывком нагнал ее, не в силах больше выслушивать дрожащий голос, обхватил за плечи и скользнул выше. По шее к подбородку, обнимая крепче и теснее.
— Уйди, Максим, — зашипела. — Или дай уйти мне!
Света забилась, когда он коснулся ее лица, но он довел дело до конца и натолкнулся большими пальцами на ее губы.
— Я бы дотронулся до тебя, если бы трогал ее? — он встряхнул ее, проиграв полыхнувшим эмоциям. — Заставил бы терпеть?
Он надавил сильнее, смяв нежную плоть. По розовому контуру и ниже по центру, продавив и войдя…
— Я не знаю, — Света замотала головой, отстранившись, — не знаю! Я ничего не понимаю в твоем мире!
Он отпустил ее и слепо шагнул в сторону. Собирался повернуть в спальню, но пришел в себя, когда лифт с щелчком распахнул створки. Перед ним была парковка, а в ушах по-прежнему стоял слабый голос Светы.
Он на автомате проделал весь путь и даже не помнил, как вошел в кабину и вызвал минусовой этаж. Но расстояние не помогло. Сигареты тоже, как оказалось через минуту. Макс вернулся за руль и стряхнул пепел на соседнее кресло, не заботясь о кожаном салоне. Он завел мотор, выехал с подземки и выбрал центральную магистраль, которая яркой стрелой показывала путь через вечерний город.
Мысли о барах и клубах не рождали азарта. Даже животного и тупого, он не мог отвлечься и думал о проклятом разговоре, который случился только что. Наверное, нужно дождаться утра, он отдохнет, ее отпустит после сна…
— Ей приснится доверие, да, Макс? — он зло усмехнулся, глянув на свое отражение в зеркале. — Таким, как ты, никто не доверяет. Уже пора смириться.
Он помнил, как случайно увидел Свету в баре. Он приехал к другу, который открыл заведение для среднего класса и держал несколько вип-кабинок для своих. Макс не думал задерживаться, скандал с Ольгой уже набирал обороты и он не хотел светиться лишний раз в злачных местах. Ему вообще стоило посещать только церкви и благотворительные центры.
Но друг уговорил посмотреть нижний этаж. Максим спустился и со второго взгляда заметил ее. Света сидела за угловым столиком в большой компании, соблазнительно улыбалась и откидывала голову назад, не стесняясь заразительно смеяться. Он буквально замер на месте, узнал ее и вспомнил, как многое его связывало с девушкой, которая даже не знала его. У него в команде был человек, который следил за ее судьбой и присылал отчеты, а на его теле остался шрам от бывшей жены, которая ударила его ножом, приревновав к ней. Странно и дико, столько событий, а они были не знакомы.
Он без всякого плана подошел к ней, но Света оказалась абсолютно поглощена беседой с подвыпившей подругой. Максим развеселился, впервые за долгое время столкнувшись с женским игнором. Он сделал тот дурацкий снимок, сфотографировав себя рядом с ней, и вернулся к другу, который потерял его. Кутежа не вышло, Максим то и дело возвращался к снимку, а потом шальная мысль стала планом. Он отослал фотографию Инне и продиктовал заявление для прессы.
