– Принцесса, – грустно сказала Пини, – как ты это сделаешь?
– Ты мне можешь помочь, Пини. Тебя не будут винить, если я убью себя. Я уже однажды поклялась, что сделаю это, если попаду в такую ситуацию. Я сделаю это без твоей помощи, но принеси мне нож. Пожалуйста! – Ее мольбы разрывали сердце Пини.
– Не знаю, – Пини немного помолчала, размышляя над словами Аманды. В душе она подозревала, что Аманда говорит правду. Такая женщина, как она, не подчинится и не станет проституткой для племени. А что касается самой Пини, то она счастлива. Гордый Олень хорошо относится к ней, особенно после того, как она родила ему сына. Ее больше не унижали женщины племени, и она была совершенно свободна. Даже если бы ей пришлось вернуться в цивилизованный мир, что ждало бы ее там? Опять рабство? Или вернуться к проституции, но тогда, возможно, она бы умерла от болезней. Нет, она будет жить с индейцами, решила Пини.
Почувствовав, что Пини колеблется, Аманда вновь взмолилась.
– Пожалуйста, принеси мне нож, пока эти дикари не закончили свою церемонию и не пришли за мной.
Расширенные от ужаса глаза Аманды вконец убедили Пини.
– Я помогу тебе, если ты обещаешь ждать до самой последней минуты, перед тем как сделаешь это. Может быть, я смогу убедить Храбрую Лису изменить свое решение.
– Обещаю. Только поторопись. – Она не добавила, что вряд ли захочет жить, если Храбрая Лиса оставит ее для себя. Только не после любви Тони. Но вслух она сказала:
– Не думаю, что мне захочется быть женой краснокожего дикаря.
– Это не так плохо, Принцесса, – застенчиво произнесла Пини. – У меня есть сын, и я люблю Гордого Оленя. Я думаю, что не вернулась бы назад. Быть женой Гордого Оленя намного лучше, чем раздвигать ноги перед всяким и умереть от сифилиса.
– Не хочу тебя критиковать, потому что ты сделала то, что считала правильным. Я сделаю то, что считаю необходимым сделать в моей ситуации. Дай мне возможность умереть от собственной руки, а не от унижения дикарей.
– Нет, Принцесса, я же сказала, что помогу тебе, но я хочу, чтобы ты пообещала ждать до последней минуты, когда не останется никакой надежды. Барабаны дадут сигнал. Когда они умолкнут, у тебя будет несколько минут на то, чтобы ты... сделала то, что хочешь.
– Неужели нет никакой надежды на побег? Ты ничего об этом не сказала.
– Не сказала потому, что это практически невозможно. Даже сейчас снаружи тебя охраняют. Даже если тебе удастся убежать, как далеко босая, голая, без пищи и воды, ты уйдешь? Если ты решила умереть, то лучше всего сделать это быстро.
– Спасибо, Пини. Никогда не думала, что однажды мы станем друзьями, и я буду просить твоей помощи. Я обещаю ждать, пока барабаны не стихнут.
– Тебя может спасти даже последняя минута. Иногда происходят странные вещи, – сомневаясь, сказала Пини. – И что бы не случилось, я не забуду про тебя. У тебя будет нож, Принцесса. Пока.
Пини тенью выскользнула из палатки, оставив Аманду размышлять над тем, как коротка жизнь, и вспоминать минуты счастья, пережитые вместе с Тони.
Барабанная дробь звучала, казалось, несколько часов, пока Аманда ждала возвращение Пини. Каждая леденящая кровь пауза заставляла ее содрогаться.
– Пини, где ты? – шептала Аманда в темноту. Аманда мысленно помолилась, когда наконец появилась Пини.
Пини молча поставила бутыль с водой и миску еды. Выпрямившись, она достала тонкое острое лезвие, которым пользовались для снятия шкур с убитых животных и отдала его Аманде. Затем исчезла.
У Аманды не было аппетита, не хотелось пить. Держа смертоносное оружие в руке она думала про то, что в последние минуты своей жизни она будет прощаться с сыном и с Тони. Она знала, что Джемма позаботиться о малыше и не даст забыть ему свою мать. Вдруг Аманда поняла, что наступила полная тишина. Барабаны затихли! Решительно схватилась она за рукоятку ножа и дрожащими руками занесла его над сердцем.
15
Усталый, со впалыми глазами, безумно перепуганный за Аманду, Тони на расстоянии 100 ярдов из-за деревьев наблюдал за деревней Чироки. Натан и Френсис, такие же измотанные, наблюдали с другой стороны. Они видели церемонию, но мало зная об индейских традициях, и понятия не имели, в чем дело. Мужчины племени были основными участниками церемонии. Они танцевали у костра под барабанную дробь, пили из бутылей какую-то жидкость, от которой хмелели, и издавали пронзительные вопли.„Время от времени один из воинов останавливался и жестом указывал на палатку, стоявшую отдельно. К ней и приковано было внимание Тони.
Он и его друзья больше двух дней гнались за отрядом, захватившим Аманду. Дважды они терялись, и только умение Натана находить следы помогло им преследовать индейцев. Они пережили ужасные минуты, когда наткнулись на разорванную, окровавленную одежду Аманды, куски веревки и следы борьбы на траве. Они хмуро смотрели на неоспоримые доказательства того, что над Амандой надругались, и в этот момент она, может, уже мертва или еще хуже, сошла с ума от того, что ей пришлось пережить.
Тони упал на колени и в бессильной ярости стал бить кулаками по земле. «Можно ли надеяться, что юная и нежная Аманда переживет изнасилование дикарей? Чем заслужила она такое несправедливое и жестокое наказание? Она должна выжить», – отчаянно молился он. Если она выживет, как-нибудь, когда-нибудь он вернет ее и никогда от себя не отпустит. Он поклялся защищать, нежить и любить ее до конца дней. А если от рук дикарей она пострадала так, что не сможет выносить физическую сторону брака, он смирится с этим. Пока было похоже, что Аманда никогда не даст дотронуться до себя ни одному мужчине. Он молился за то, что его любовь воскресит Аманду к полноценной жизни, поможет ей пережить страхи изнасилования и забыть выпавшие на ее долю все ужасы плена.
Тони, Натан и Френсис скакали без устали, на ходу ели, почти не спали, все еще надеялись найти Аманду, хотя боялись что она, может быть, уже мертва. Ехали молча. Когда Натан потерял след, и им пришлось искать его несколько часов, Тони чуть ли не сошел с ума. И когда, наконец, они вдруг вышли к деревне племени он так обрадовался, что друзья еле-еле удержали его от того, чтобы он сломя голову не побежал во вражеский лагерь.
Было уже темно, когда они подошли к деревне. Вскоре началась церемония. Аманды не было видно нигде.
– Ты думаешь, что она еще жива? – спросил Тони. – После того, как ей пришлось вынести такое, лучше было бы, если она... – Он не смог договорить, но что имелось в виду, было понятно и так.
– Не говори так, Тони, – холодно ответил Натан. – Даже не думай об этом. Аманда сильная. Посмотри, сколько всего она перенесла и выжила.
– Боже мой, Натан, ты же прекрасно, как и я знаешь, что они сделали с ней! Поставь себя на ее место. Она... однажды сказала мне, что убьет себя, если ее изнасилуют. Ты сам знаешь, что... – Он подавил стон. – Я боюсь, что ее уже... – Тони не мог продолжать. При мысли о том, что над нежным телом надругались дикари у него вскипела кровь, и только руки друзей удержали его от того, чтобы он не ринулся в лагерь.
