— Ты же не умеешь любить и не понимаешь что это… — я слышала, как отбивал секунды мой собственный пульс.
— Всё я понял. — выдыхая мне в рот. — Это всецело поглощает тебя… — его пухлые губы медленно двигались по моим и слизывали каждый мой дрожащий вздох. — Начинается со вспышки и добирается так глубоко, что другим ты уже никогда не станешь… Я думал, что для этого чувства нужно время… — моя кожа на голове горела от натяга, а внизу живота воспламенилось желание. — Но оно вне времени… Оно растёт и сметает всё на своём пути… и я повинуюсь этому… я просто растворяюсь и меняюсь к лучшему, когда ты рядом… — почувствовав, как его язык проник ко мне в рот и завладел моим дыханием, я на мгновение позабыла о своих твёрдых позициях и отпустила принципы восвояси.
Так. Стоп.
Взяв силу воли в кулак, оттолкнула хитреца.
— Держись подальше, пока не расскажешь всё до конца! — надеюсь, моё упорство возымело успех, а то уж совсем окосел от страсти.
— Ты больше не захочешь… — вернулось его ускользающее сознание.
— Почему? — ощутила расслабление, когда Клим отпустил мои волосы.
Грязно выругавшись и помассировав себе переносицу, он нервно вдохнул через нос и поднял на меня, полные стыда, глаза:
— В отличие от тебя у меня был выбор… но я осознанно лишил себя этой возможности…
— Какой? — повис в комнате мой вопрос.
— Я отказался от рождения детей, Полин… — сжираемый болью и мукой, поведал то, чего я меньше всего ожидала. — Я сделал вазэктомию.
Глава 29
— Да, девочка… вот он какой я… — ему было сложно выдержать мой ошарашенный взгляд, но прятаться уже было поздно. — Лживый, трусливый и никчёмный… Весь состою из слабостей…
— Клим… — рухнуло у меня в груди.
Я будто побывала в его шкуре. Или наоборот. Пустила в свою.
— Теперь ты понимаешь, почему мне всё равно на твоё бесплодие, Полин? — грустно улыбнулся он.
— Зачем ты это сделал? — неверяще осматривала на вид крепкого и здорового мужчину. — Ты… ты не хочешь детей?
— Очень хочу. — шумно сглотнул он и накрыл мою щёку вспотевшей ладонью. — От тебя, Полин, хоть тысячу… — горячие пальцы небрежно заправили мне прядку волос за ухо и в следующее мгновение Клим резко запрокинул голову, сдерживая рвущиеся эмоции. — Но никто бы из них не выжил… — его подбородок задрожал и он нервно прикусил губу.
— Эй, тише-тише… — несвязно зашептала я, обнимая его за шею. — Успокойся… — от волнения у меня у самой хлынули слёзы, но я препятствовала тем чувствам, что могли расстроить моего мужчину ещё больше. — Прости меня, что довела до этого… — влажными губами коснулась вздувшейся венки на его шее и тут же услышала утробный всхлип. — Клим, пожалуйста…
— Я не заслуживаю тебя… — судорожно вздохнув, он стиснул моё тело и прижал мою голову к своей груди.
— Прекрати. — сказала я его вечным останавливающим тоном и дрожащей рукой погладила мужскую грудь, в которой сходило с ума сердце, отбивая такой ритм, что я забеспокоилась, лишь бы не случился приступ. — Давай, садись на кровать… — подтолкнула его к мягкой поверхности и ладонями вытерла слёзы с мужского лица.
Джентльмен нахмурился и отвернулся, считая, что его застали врасплох, но я мягко повернула его голову назад. — Не прячься от меня…
— Мне стыдно таким быть, Полин… — хрипло прошептал он.
— Не бойся суда, а бойся стыда. — промолвила я папины слова и нежно зачесала растрепавшиеся волосы мужчины набок.
Притихнув в ожидании, я просто позволяла Климу внимательно смотреть на меня, надеясь, что так он сможет притупить все реактивные эмоции, что вылились в самое настоящее отчаяние.
— Обними меня… — дрожащим голосом попросил он и раскинул руки, предлагая сесть к нему на колени.
Не мешкая, взобралась на любимого мужчину и притянула к себе, ощущая, как прерывисто он обжигает мне дыханием грудь.
— Все эти годы я носил эту боль внутри и не осмеливался даже думать, не то что говорить это вслух… — еле слышно начал Клим, глотая от напряжения слова.
Моё сердце сжалось от предчувствия горьких воспоминаний и я стала медленно раскачивать нас из стороны в сторону, убаюкивая мужчину, как ребёнка.
— Я тогда был совсем молодым… — прокашлялся он и просунул свои руки под мою майку, суетливо поглаживая кожу на моей спине. — Мне было всего восемнадцать. Я жил тогда с родителями и ни о чём в жизни не заботился. Одна из девчонок, с кем я тогда развлекался вдруг объявила о своей беременности… — рвано выдохнув, Клим уткнулся лбом в область моей ключицы и на время замолчал. — Я и не думал посылать её на аборт… Нет, я не любил её, да я даже имя с трудом вспомнил, но узнав о ребёнке я обрадовался… Правда обрадовался. Это непередаваемое чувство и… — резко подняв на меня глаза и этим напугав, сокрушённо воскликнул. — Прости! Я не так выразился…
— Ничего. — успокоила я его, ласково поцеловав в лоб.
— Я не собирался жениться или что-то в таком роде. Я хотел только ребёнка. Мне пришлось изрядно повоевать с родителями и семьёй девушки, и им оставалось только смириться. Сначала всё было хорошо… — руки на моей спине вздрогнули и стянули больно кожу. — Но на втором узи врач выявил патологию… неправильно формировались некоторые органы, порок сердца и какая-то ещё хрень, которую я даже вспоминать не хочу…
Подозревая, что дальше меня ждёт страшная новость, я инстинктивно обняла Клима сильнее, укрывая от возможной боли.
— Мы решили оставить её… — услышала я надрывный стон и в тот же миг по моей груди потекли обжигающие капли любящего отца. — Нас заверили, что сразу после рождения можно будет провести операцию…
Боже, я не хочу это слышать!!!
— Её маленькое сердечко не выдержало… — рыдания перестали быть тихими и мой дорогой, несчастный и такой страдающий Джентльмен завыл, как раненный зверь. — Она прожила всего восемь дней… — мою спину опалила боль от впивающихся ногтей. — Восемь грёбанных мучительных дней! Она была ангелом, понимаешь, Полин?! Ангелом! Я ничего более хрупкого в жизни не видел…
Господи, просто сердце на разрыв.
— Я смог подержать на руках дочь только после её смерти… — хватая ртом воздух, Клим закрыл лицо руками и горько заплакал.
Мы плакали вместе. Я, что есть силы, прижимала его к себе и осыпала беспорядочными поцелуями.
Какое горе! Это невозможно выдержать, а он смог… стал сильным мужчиной.
Лучшим из всех, кого я встречала.
— Мы назвали её Роксана. — с трепетом прошептал Клим, протерев лицо ладонями и прильнув ко мне ближе. — Означает «рассвет»…
— Красиво… — сквозь слёзы просипела я.
— Я думал, что хуже этой потери ничего быть не может, но врачи прямо мне в глаза сообщили, что виной тому генетическая наследственность… моя, Полин… — посмотрев на меня убитым взглядом, мужчина болезненно поморщился и издал тяжкий стон. — Все анализы показали, что я носитель… я изуродовал маленький плод… я заставил страдать свою девочку… я убил собственного ребёнка!
