«Нет!»
Ее охватила ярость. Эмили подумала обо всех, кого любила и кого постигла та же ужасная участь. Отец, безмолвно взывающий с просьбами освободить его. Но среди живых не осталось никого, кто смог бы его услышать. Страдал ли Пегас? Что, если он по-прежнему чувствует боль от ожогов? Эмили единственная, кто может их всех исцелить.
Но как, если она тоже превратилась в камень?
Пока Эмили думала и переживала за остальных, ее беспокойство подпитывало Пламя. Оно вскипало внутри нее. Запертое в ловушке каменного тела, неспособное выбраться наружу, оно никуда не могло двигаться. Эмили испугалась, что Пламя обернется против нее, пожрет ее тело, как Феникса, которого его собственный огонь обращает в прах. Однажды она уже сгорела дотла. Может ли это случиться снова?
«Не думай об этом, Эм, – приказала она себе. – Думай об отце. Думай о великолепном Пегасе и о боли, отразившейся на его лице, когда он превращался в мрамор. Думай о милом Пэйлине, о храбром Джоэле и красавчике Купидоне. Вспомни, как они сражались и страдали рядом с тобой».
Паника потихоньку утихла, когда Эмили подумала о своих любимых. Страх за собственную жизнь исчез, а гнев на Сфено и Эвриалу возрос. Мысль о том, что два мерзких создания принесли в мир столько боли и страданий, была невыносима.
Перед внутренним взором мелькали лица мертвых. Ее гнев разгорался все сильнее. Она ни за что не даст горгонам уйти безнаказанными! Нельзя, чтобы они подмяли под себя Олимп и все миры вдоль Солнечного Течения. Она будет бороться. Даже если это потребует всех ее сил до последней капли, даже если придется сжечь себя дотла, она не позволит горгонам победить!
Пламя уже кипело от страха, но теперь к нему добавился гнев. Если она Пламя, так тому и быть. Наконец Эмили стала ПЛАМЕНЕМ ОЛИМПА!
Тихий рев ярости зародился где-то в ее груди, когда Эмили воззвала ко всей силе, которую прежде пыталась подавить. Она кормила ее, призывала и приказывала расколоть каменную скорлупу, сковавшую ее.
Она ощутила жар, как и предсказывала Веста. Вся мощь солнца! Но Эмили не чувствовала боли – лишь растущую силу и уверенность. И когда Пламя расцвело в ее груди, она снова смогла пошевелиться. Сначала ожили пальцы, а потом и все тело.
Эмили услышала, как горгоны хохочут и кричат на Юпитера, насмехаясь над ним и празднуя победу. Голос Эвриалы звучал ближе. Горгона стояла прямо перед ней.
– Все кончено, Юпитер. Твое великое Пламя превратилось в мертвый, холодный камень. Когда наши нирады вернутся на Олимп и погасят Пламя, оставшееся в храме, ты познаешь настоящее отчаяние. Наконец-то Медуза отомщена!
Бронзовая ладонь Эвриалы легла на каменную руку Эмили. Горгона не замечала изменений, бушующих глубоко внутри пленницы, не обращала внимания на опасность, стоящую рядом. Эмили призвала Пламя, и ее рука одним махом вырвалась из мраморных оков. Прежде чем горгона успела произнести хоть слово, Эмили схватила бронзовую кисть и крепко сжала ее.
– Что?.. – воскликнула Эвриала. – Отпусти меня!
Эмили высвободила силу. Она обернулась живым вулканом, готовым к извержению. Камень плавился на ее коже, стекал вниз потоками лавы. Ее температура поднялась невероятно высоко, но она сама не чувствовала жара.
В отличие от Эвриалы. Горгона оглушительно завизжала, когда ее бронзовая кисть начала плавиться. Раскаленные капли падали на мраморный пол. Змеи на ее голове шипели и плевались, медленно обугливаясь и сморщиваясь от невыносимого жара.
Голова горгоны задымилась и вмиг вспыхнула, словно сухой факел. Глаза Эвриалы засияли золотом, она пыталась сопротивляться. Но Эмили не обратилась в камень. Она стала бушующим огненным адом, недосягаемым для смертоносных сил горгоны.
Сфено в ярости закричала, увидев, как горит ее сестра. Она направила свой смертельный взор на Эмили, но безуспешно. Когда Эвриала рухнула на пол расплавленной тлеющей кучкой, Сфено побежала к Стиву. Положив руки ему на плечи, она завопила:
– Остановись, Пламя, или я уничтожу твоего отца!
Но гнев Эмили от этого лишь разгорелся пуще прежнего. Она подняла руки, собрала всю свою силу и выстрелила в Сфено. В отличие от Эвриалы, останки которой еще догорали на полу, Сфено просто исчезла с беззвучным хлопком. Лишь черный пепел взмыл в воздух на том месте, где прежде стояла горгона.
Чудовища исчезли.
– Эмили, – негромко позвал Юпитер. – Все кончено, дитя, отзови Пламя.
Пылающие глаза Эмили нашли Юпитера. Он все еще стоял в клетке вместе с королевой. Легко подняв ее, он осторожно пронес ее мимо прутьев, позаботившись, чтобы золото не коснулось нежной розовой кожи. Он опустил Сеган около тронов и подошел к Эмили.
Юпитер поднял руки, закрываясь от исходящего от нее жара. Его тело начало тлеть.
– Отзови его, Эмили, – велел он на удивление спокойно. – Теперь ты можешь сделать это. Сила подчиняется тебе. Отзови Пламя назад.
Эмили закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы вернуть Пламя внутрь себя. Словно она огромный пылесос, который собирает с пола кучу муки. Вот только вместо муки – бушующая сила солнца.
Сила подчинилась ей. Температура тела снижалась. Пламя становилось все меньше, сдерживать его было все легче. Наконец все прекратилось, и Эмили вновь стала собой.
Она обвела взглядом опустошенную комнату – помимо нее в тронной зале двигались только Юпитер и королева нирадов. Остальные замерли каменными изваяниями.
– Юпитер? – тихо позвала она.
Юпитер налетел на нее, обхватил сильными руками. Он поднял ее в воздух и сжал так крепко, как никто и никогда не сжимал за всю ее жизнь.
– Я так горжусь тобой! – воскликнул он и расцеловал ее в обе щеки: – Ты великолепна!
– Я не… я не понимаю. Юпитер, что произошло? Почему ты не помог нам? – требовательно спросила она. – Ты просто стоял на коленях, пока горгоны обращали всех и вся в камень. Даже меня! Почему ты не остановил их?
Юпитер отпустил ее и сам опустился на одно колено перед ней. Взял обе ее ладони в свои:
– Прости, но я не мог. Придя сюда, я прежде всего беспокоился о королеве нирадов, потому как знал, что ты в безопасности. И что любой обращенный в камень может быть исцелен тобой. Однако, если бы королева погибла в клетке, нирады были бы уничтожены.
– Но… но…
– Дитя, послушай меня, – тихо сказал Юпитер. – Это цена, которую я плачу как правитель. Нелегко принимать такие сложные решения. Но я не мог помочь тебе, несмотря на все мое желание. Ты должна уметь справляться с трудностями. До сего момента ты боялась и избегала своей силы. И из-за этого не могла ею управлять. Ты была опасна и для себя, и для всех обитателей Олимпа. Но здесь, сегодня, ты наконец приняла ее. Ты встретила свою судьбу лицом к лицу и стала хозяйкой Пламени. Эмили, ты всех спасла и победила горгон, потому что стала истинным Пламенем Олимпа! Это куда важнее всего, чего я когда-либо смогу достичь.
