Пока не пришла черная пустота.
30
Эмили закричала, когда Пэйлин обратился в камень. Он обвивался вокруг головы Сфено, словно диковинная шляпа, когда его лицо исказила чудовищная боль трансформации. Сфено подняла его и, яростно завизжав, отбросила в сторону.
Но, прежде чем ее лучший друг разлетелся на тысячи кусочков, Тэнг отпустил Эмили и прыгнул, чтобы поймать Пэйлина. Он осторожно уложил выгнутую статую Пэйлина на пол.
А затем Тэнг запрокинул голову и издал такой громкий рев, что содрогнулось основание дворца.
В тронной зале начался хаос: нирады атаковали горгон. Но их смертоносные глаза оказались намного более быстрыми и мощными. Ни один нирад не смог и близко подобраться – все обратились в камень. Мраморные статуи нирадов заполонили все вокруг.
– Юпитер! – воскликнула Эмили, подпрыгивая к стоящему на коленях олимпийцу и пытаясь снять с него тяжелые цепи: – Пожалуйста, помоги нам!
– Пока нет, – ответил Юпитер, дико озираясь, но даже не думая что-то делать. – Время еще не пришло.
– Время для чего? Чтобы нас всех убили?!
– Эмили! – закричал Джоэль, выбегая из клетки.
– Иди к нему, дитя. Оставь меня и сделай то, что должно. Помни, ты Пламя Олимпа!
Хрисаор ворвался в тронный зал и потрусил к Джоэлю. Розовый принц скользнул между статуй нирадов, чтобы присоединиться к ним. Еще больше воинов хлынуло в тронный зал и вступило в битву. Их яростный рев оглушал, но за ним тут же последовал вой невероятной боли – две разъяренные горгоны обращали воинов в камень.
Эмили неохотно покинула Юпитера и присоединилась к остальным – прячущимся за стеной окаменевших нирадов.
– Почему ты не используешь свою силу? Только ты одна и можешь остановить их!
– Я не могу! – заплакала Эмили. – Джоэль, ты же знаешь, я не могу ею управлять. Я могу убить всех в этом зале, включая Юпитера!
Тобан рыкнул и указал на свою сестру, запертую в клетке. Он схватил Джоэля за руку и потянул к ней.
– Мы должны спасти королеву! – настаивал Джоэль, обратив испуганный взгляд к Эмили. – Неважно, насколько хорошо ты ею управляешь. Ты наш единственный шанс.
– Но если я не справлюсь? Если я убью тебя?
– Пока живы горгоны, мы все равно что покойники. И мы не можем позволить им разрушить другие миры!
– Но…
– Эм, посмотри вокруг! – рявкнул он. – Нирады не могут остановить горгон. Только тебе это под силу. Послушай, просто оставайся здесь, сделай несколько глубоких вдохов и успокойся. Сфокусируйся на том, что нужно сделать. Ты сможешь, Эмили, я знаю, что сможешь. А я пока проверю, получится ли открыть клетку королевы. Но будь готова использовать свою силу.
Джоэль, принц и Хрисаор понеслись мимо каменных нирадов. Комната уже была переполнена статуями.
Юпитер продолжал неподвижно сидеть на полу в центре комнаты. Нирады обращались в статуи вокруг него, но он по-прежнему отказывался сделать хоть что-нибудь.
«Чего ты ждешь? – мысленно возмутилась Эмили. – Пожалуйста, Юпитер, помоги нам!»
Джоэль и принц подобрались к тронам. Запрыгнув на возвышение, они взобрались по лестнице к клетке королевы. И не заметили, как Сфено обратила смертоносный взгляд в их сторону.
Зато Эмили заметила:
– Джоэль, берегись, она прямо за вами! Ложитесь!
Джоэль и принц коротко вскрикнули и мгновенно обратились в камень. Джоэль потерял равновесие – ведь он как раз заносил ногу на следующую ступеньку.
– Джоэль! Нет! – взвыла Эмили, когда ее друг покачнулся на последней ступеньке лестницы. Словно в замедленной съемке он наклонился вперед и врезался в клетку королевы.
Под весом тяжелого камня золотые прутья согнулись и вмялись внутрь. Джоэль кувыркался, катясь по лестнице, пока наконец не рухнул на мраморный пол. От удара его правая рука разлетелась на сотни крошечных осколков.
Эмили бросилась вперед. Но за миг до того, как она добралась до Джоэля, все выжившие нирады в комнате зарычали и повернулись к своей королеве. Сеган в ужасе посмотрела вверх, когда золотые прутья начали дрожать. После удара Джоэля они больше не могли выдерживать вес золотой крышки, и та начала падать.
– Нет! – закричала Эмили.
Юпитер пошевелился.
Он поднялся на ноги, легко сорвал все цепи, сковывающие его. В три коротких прыжка повелитель Олимпа добрался до клетки Сеган. Он протиснулся внутрь, поднял маленькую королеву с черного кресла, обхватил ее и закрыл своим могучим телом как раз в тот момент, когда тяжелая крышка рухнула на них.
– Юпитер! – закричала Эмили.
Тэнг скорбно завыл, он и три других оранжевых нирада бросились вперед. Они вскочили на помост и ухватились за углы крышки. Вскоре Юпитер поднялся: живая и невредимая королева была у него в руках.
Тэнг и остальные завыли от боли, напрягая мышцы и поддерживая золотую крышку. Пригнувшись к земле, Сфено бросилась вперед.
– Вы все умрете! – завизжала она.
Горгона направила смертоносный взор на нирадов и Юпитера. Крики Тэнга стали невыносимо громкими: он и трое других нирадов продолжали держать крышку, в то время как их тела превращались в камень.
Юпитер остался равнодушен к взгляду горгоны. Все еще защищая Сеган своими объятиями, он глянул через плечо на Сфено:
– Ты и твоя сестра потерпели неудачу, горгона. Нужно было сдаваться, когда у вас был шанс. Теперь не ждите пощады.
Рядом с Эмили завизжал Хрисаор, когда его второй раз подряд превратили в каменную статую.
– Ты должна была присоединиться к нам, дитя! – завизжала Эвриала, приближаясь к Эмили: – Мы бы приняли тебя как свою дочь!
– У меня уже была мама, – с вызовом заявила Эмили, – и я любила ее. Я никогда не присоединюсь к вам!
– Дура! Ты могла бы править вместе с нами. Все миры вдоль Солнечного Течения были бы твоей игровой площадкой. Ты могла бы стать императрицей! Но ты сделала свой выбор. И ошиблась!
Эвриала подняла руки, и ее ужасные глаза вспыхнули самым ярким золотом, какое Эмили когда-либо видела:
– Все кончено, Пламя Олимпа. Ты… погаснешь… навсегда!
Эмили ощутила жгучую боль в каждой частичке своего тела, когда оно начало цепенеть. Она не могла пошевелиться. Не могла кричать и даже дышать. В глазах потускнело, комната вокруг нее расплылась и ухнула в темноту. Миг спустя она целиком обратилась в камень.
31
Эмили не могла слышать, видеть и чувствовать. Однако же она была в сознании.
С другими произошло то же самое? Сохранил ли разум ее отец, оказавшись в каменной оболочке? Жива она или мертва? Неужели ее сердце все еще качает кровь по мраморному телу? Неужели это все? Неужели она проведет вечность в облике неподвижной статуи, сохраняющей сознание? Эмили попыталась пошевелить пальцами, и ее охватила паника. Ничего не произошло. Она все еще девочка, застывшая в камне.
