Она облепила Зур’даха и всё пространство на десяток шагов вокруг него. Драуков просто придавило этой мощью, и они не могли сдвинуться: это были уже не пылинки и песчинки тьмы — это была Воля Чернопрядца. И ее давление они выдержать не могли.
Растянутое время сжималось, словно пружина.
Каждая часть Зур’даха сочилась кровью, а голову будто били молотком без остановки.
Бам-бам!
Сейчас!
Весь этот гигантский объем тьмы сжался в один луч, который выстрелил прямо в гигантский глаз Праматери. Миг –и сине-фиолетовый глаз вспух чернотой. Вниз полетели тысячи убитых огневок.
Совсем как я Ташке залил глаз угольницей, — вдруг вспомнил Зур’дах. Она также его держала, и это был единственный шанс вырваться. Так и сейчас — давление Воли Праматери исчезло, а сознание Зур’даха пронзил ее истошный крик.
АААААААА!
Это был не крик боли, а крик ярости.
Наконец-то… — подумал Зур’дах. Едва он перстал ощущать всю арену, всю тьму в радиусе тысяч шагов вокруг, как всё это напряжение и боль схлынули, а кровь перестала сочиться из всего тела.
Бах!
Раздался очередной подземный толчок, который стал критическим и трибуны начали разрушаться.
Вжух!
Лапы Чернопрядца метнули тело Зур’даха на десятки шагов вперед. Потом еще раз. Потом еще.
Почему нельзя было так сразу сделать?
Потому что так мы ей навредили. И ей понадобится ощутимое время, чтобы прийти в себя.
Зур’дах понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, и даже видит с трудом. Разлепил глаза и ничего не понимающий Маэль, который лежал на его плече.
Хорошо, что телом управляю не я, — мелькнула мысль у Зур’даха, — иначе бы у прямо тут рухнул.
Чернопрядец использовал все резервы и силы его тела, разгоняясь до невероятной скорости и помогая себе тьмой.
Сзади потерялись драуки. Везде — то тут, то там падали камни.
В панике бегали люди, гоблины, дроу — все те, кого Праматерь не успела обратить и которые теперь просто не понимали ни куда скрыться, ни что делать, ни куда бежать. Потому что…
Потому что все выходы были завалены и там стояли драуки, убивающие теперь всех вокруг. В Тхер Гхоле царил настоящий хаос: кричали сражающиеся за свою жизнь люди и нелюди и молчаливо выполняли свою работу драуки убивая всех не дроу.
Как мы выберемся?
Бум!
Тело Зур’даха приземлилось прямо перед драуком, охранявшим заваленный проход.
Чух!
Чернопрядец просто проткнул его своими лапами прямо в сердце, убив в то же мгновение.
А дальше…дальше паук заработал с огромной скоростью своими огромными лапами, откидывая камень за камнем, булыжник за булыжником.
Едва он отрыл достаточный проход, как тут же рванул вперед.
Зур’дах в этом не участвовал. Его тело, как и вновь отключившегося Маэля, просто тряслось, а паук нес их всё дальше от Тхер Гхола по проходам, тоннелям.
Они покинули Тхер Гхол.
Каждое мгновение стены очередного тоннеля сотрясались. Несколько тоннелей, которые они прошли, попросту завалило. Тряска почти не останавливалось. И это давало Зур’даху надежду, что оставшиеся позади заваленные проходы усложнят их поиск. Если конечно их будут искать.
Его силы заканчиваются, — понял Зур’дах.
Все это время Чернопрядец без остановки тратил тьму, тратил не жалея, и теперь даже его черные лапы уменьшились в несколько раз. То умение, когда он выстрелил в Глаз Паучихи, далось что ему, что ЗУрДаху слишком тяжело, и Прожора неуклонно уменьшался в размерах. Сознание его словно усыпало все больше.
Мимо мелькали бесконечные повороты, развилки, тоннели. Тело Зур’даха замедлялось и замедлялось, пока наконец не рухнуло на пол. Чернопрядец перестал его контролировать.
Дальше сам. — раздался голос Чернопрядца, исчезнувший где-то внутри. Его присутствие почти не ощущалось, — Выберись на Поверхность. Это самое главное. Не попадись драукам. Выживи. От меня остались крохи и я спрячусь в твоих костях.
Секунда, и любое ощущение сознания паука просто исчезло.
Зур’дах попытался встать, но ноги подгибались. Глаза жглись и видели просто ужасно, а во рту все дерло, словно песка насыпали.
— Маэль…Маэль…вставай.
Через десяток пощечин его друг разлепил глаза.
— А? Что?
— Помогай. Нам надо драпать. — сказал Зур’дах и рухнул рядом с другом.
Маэль, пришедший в себя, поднялся и непонимающе осмотрелся вокруг. Всё было незнакомое.
— Где мы?
— Я не знаю.
— А идти куда теперь?
— Я не знаю…подальше от этого гребанного города и от драуков.
Маэль попытался поднять друга.
— Совсем плохо? Идти никак не сможешь?
Зур’дах только хмыкнул.
— Никак…не осталось ни капли сил.
— Ладно…
Через пару минут Маэль окончательно пришел в себя и смог пристроить на своем плече друга, Зур’дах же…его задачей было просто крепко держаться и чуть-чуть перебирать ногами. Совсем чуть-чуть. Но и это было тяжело.
Глава огромная, раза в два больше чем я сам ожидал, но последняя в этом томе. Остался эпилог, где будут описаны оставшиеся линии. Выйдет думаю через неделю, или около того.
Эпилог
В недели пути от Тхер Гхола
Лин сидел неподвижно в небольшой пещерке, вспоминая произошедшее.
Он находился далеко от Тхер Гхола, в безопасном месте, — если конечно в Подземельях вообще существуют подобные места. Перед глазами проносились сцены из того злополучного города и Арены, где кровавая сфера поглотила Тару.
Тело и сознание вспоминали чудовищное ментальное давление твари, которая смотрела с потолка через огромный, горящий синим, глаз. Тогда Лин подумал, что умрет.
Ему просто повезло, что всё внимание не было приковано конкретно к нему, а давило на всю арену целиком — это позволило сохранить небольшую подвижность и сопротивление.
На арене же разворачивалась схватка того самого гоблина-подростка, которого они
