но повторить такое было бы для него невозможно.
Чернопрядец заставлял вращаться с разрушительной силой и мощью капли тьмы просто одним мысленным усилием. Один из драуков подошел слишком близко, и у него просто посекло руку и лицо и затем отшвырнуло в сторону. Еще одного засосало и просто разорвало на части.
Едва появился просвет, через который можно было метнуть копье в сферу крови, как паук это сразу сделал.
Вжух!Вжух! Вжух!
Копья одно за другим влетали в сферу, будто не ощущая препятствий. Защиты той девушки просто не существовало.
Ба-а-а-а-а-а-а-а-х!
Пещеру снова тряхнуло. Вот только в этот раз по полу пошли толстые трещины.
Тело Зур’даха чуть пошатнулось из-за ноши.
Но Чернопрядец продолжал посылать копья тьмы, находясь в тридцати шагах от шара — ближе он не пытался подойти. Его лапы как-то совсем легко разорвали еще двух драуков, который пытались напасть.
Может…пора бежать? — спросил Зур’дах.
Рано…
Ба-бах!
Еще один толчок сотряс пещеру. Справа провалился вниз кусок пола. Тело Зур’даха отпрыгнуло в сторону.
Что происходит?..
Скакнувшего за ним в сторону драука паук просто заключил в кокон из кристаллических песчинок тьмы, которые просто возникли из воздуха и, закрутившись в прямом смысле, за десяток мгновений перемололи тварь. Только кровь и куски тела разлетались вокруг.
Песчинками тьмы можно такое делать?..
Тьма может всё. Всё зависит от того, сколько боли ты готов выдержать для достижения подобного. Это и есть воля.
Видимо, решив что достаточно, Чернопрядец убил еще одного драука, после чего метнул десяток копий тьмы, которые вспороли кровавую сферу и остались там.
Через пару мгновений раздался мощный гул и грохот, а пол начал окончательно рушиться. С потолка падали целые глыбы, чудом не попадая на трибуны.
Толчки, которые сотрясали пещеру, не прекращались.
— Ааааа!!!
Зур’дах закричал от нахлынувшей боли, от которой было негде спрятаться. И эта боль была лишь крохотным отголоском того, что ощутил Чернопрядец, которого внутри просто выворачивало от этих безумных вспышек боли.
Плохо….очень плохо….
Зур’даху не нужно было объяснять откуда эта безумная боль. Он видел всё в мыслях Чернопрядца, прорывающихся наружу. Прямо сейчас одну из его частей, самую большую, поглотили, и тем самым уничтожили. Именно это он и ощущал, и на мгновение будто обезумел, не в силах соображать. Капли вокруг него взбесились и начали уничтожать всё вокруг. Зур’дах увидел как они перемололи несколько здоровенных камней.
По полу змеилось всё больше трещин, с потолка падали тысячи небольших камней, и изредка булыжников, а драуки всё нападали, оттесняя Зур’даха от сферы.
— Арррр… — зарычал паук ртом гоблиненка.
Нужно бежать…бежать…
Тело Зур’даха совершило прыжок вместе с телом Маэля. Чернопрядец был верен своему слову и не бросал его.
Хрясь!
Кусок пола просто провалился вниз и едва не утащил за собой Зур’даха. Он отпрыгнул в сторону и чуть не попал под лапы драука.
Бам! Плетка оплела противника и Чернопрядец с силой дернуло паука на себя, всаживая сотни черных шипов тому в сердце.
Зур’дах ощутил мстительную радость от еще одной смерти драука. Однако, перекрыть боль это не могло. Трибуны были в шаге от них, и Зур’дах совершил мощный прыжок, помогая себе лапами тьмы, которые выбросили его на двадцать шагов вверх.
Миг. Он приземлился среди застывшей публики. Позади их преследовали драуки. Одного из них придавило рухнувшим камнем. Рядом просела, заваливаясь, трибуна.
Все вокруг наполнилось бесконечным грохотом и толчками, которые сотрясали пещеру.
Чернопрядец собирался совершить мощный прыжок вперед, как вдруг на них обрушилось невероятное давление.
Одновременно с этим часть дроу стали приходить в себя.
Праматерь обратила на них взор. Только на них. И для этого пришлось выпустить из под контроля часть публики.
— Арррр… — зарычал Чернопрядец, пытаясь преодолеть направленное давление.
Тьма защищала его, отгоняя драуков, однако с места он не мог сдвинуться.
Вверху, на не тронутых обвалами сводах пещеры сверкал сине-фиолетовым громадный глаз Праматери, состоящий из тысяч огневок.
НЕ СБЕЖИШЬ! ОТЕЦ!
Раздался в голове голос Паучихи, сочащийся довольством.
Чернопрядец ничего не ответил, просто двинул ногой, потом второй, преодолевая чудовищное давление. У него получалось двигаться медленно-медленно, вот только такими темпами сбежать за пределы Арены им не удастся. Это понимал и Зур’дах, и Чернопрядец.
Терпи!
В следующую секунду Зур’дах ощутил как из него будто выкачивают кровь и одновременно выкручивают внутренности.
Чернопрядец расставил руки-лапы в бока и начал тянуть.
Будет очень больно. К такому твое тело не готово. Нужно разрушить Глаз, иначе мы не выберемся.
Время начало привычно замедляться. И Зур’дах видел, как пылинки-капли тьмы медленно кружатся вокруг. Но хуже было другое. Он ощущал всю Арену целиком. Каждую каплю, каждую песчинку тьмы. Он словно стал вездесущим.
Зур’дах чувствовал всю тьму, даже скрытую в тенях. Он чувствовал ее медленное неторопливое движение, ее аморфное состояние. Тьма ждала, когда ее позовут, когда ее подчинит другая, Сильная воля.
Глаза начали слезиться кровью. Поры на теле закровили.
Он будто поднимал целую горы. Вся Тьма оказалась под контролем Чернопрядца. Ни один драук не мог ее использовать. Потому что Воля паука была сильнее.
Весь этот огромный объем тьмы стекался к Зур’даху.
Вокруг возникло чудовищное давление, от которого просели трибуны.
Руки дрожали как после самой тяжелой тренировки, ноги подгибались, и только лапы Чернопрядца удерживали его в стоячем положении — иначе бы он рухнул прямо тут. Силы его тела просто испарялись с поразительной скоростью.
Терпи! Еще немного!
На мгновение Зур’дах ощутил, что его тело исчезает, что он и есть вся эта тьма — каждая ее частица. Все они не хотели тянуться к нему, но Чернопрядец притягивал их. Ему было тяжело.
Зур’дах чувствовал, что и его тело, и его способности ограничивают паука.
Он стоял на месте.
Тьма росла и росла, обретая Волю Чернопрядца.
