— Эту священную книгу сикхов «Гуру-грантх-сахаб» составил великий гуру Арджун в начале семнадцатого века.
Он умолк, ожидая, что скажут молодые пришельцы, хотя по их лицам он, кажется, догадался о причине посещения.
— Мы, — смущенно начал Рака, — решили объединить свои пути в этой данной нам Богом жизни.
— Вы согласны? — обратился священник к девушке.
— Да!
— Что ж, восемнадцатого дня этого месяца я свободен и готов свершить долг, возложенный на меня Господом.
Рака хотел было возразить: ведь ждать еще целую неделю, но по выражению глаз священника он понял, что это бесполезно.
— Хорошо! Значит, свадьбу назначаем на восемнадцатое, — вздохнув, согласился жених.
Будущие молодые супруги поднялись и, откланявшись, вышли из дома священнослужителя притихшие и радостные.
«Вот тогда, — обрадованно думала Зита, — меня, замужнюю женщину, никто не посмеет обидеть, и опекунство со стороны тетушки на этом закончится».
После слежки и погони за Зитой, которые привели его к положительным результатам, Ранджит пребывал в прекрасном расположении духа.
Поймав такси, он уже через несколько минут был около отеля «Карачи», где его поджидала Сандра.
Поднявшись в номер, он дал ей небольшую сумму денег, достаточную для того, чтобы расплатиться за проживание в гостинице и на мелкие расходы. От нее он позвонил Юсуфу и поблагодарил за четкость, с которой ему был выплачен гонорар.
— Господин Юсуф, — продолжал он, когда Сандра зашла в ванную, — у меня есть к вам просьба.
— Слушаю вас внимательно, — раздалось в трубке.
— Наверное, завтра мне понадобится ваша помощь. Мне нужно… как вам сказать… в общем, увезти одну девушку.
— Украсть?
— Что-то в этом роде.
— Невесту?
— Наверное. Я буду вам очень благодарен.
— Хорошо завтра утром позвоните. Я выделю вам людей. Но это будет стоить вам денег. Сумма будет зависеть от сложности операции.
— Это простая операция, — заверил «клиент».
— До завтра! До звонка! — простился Юсуф.
Ранджит повесил трубку.
— Сандра, дорогая, я ушел, — крикнул он любовнице сквозь запертую дверь ванной.
— Ах! — воскликнула Сандра. — Почему так скоро?
— До вечера, — сказал Ранджит и вышел из номера.
Через час он был уже у себя в комнате.
Облачившись в халат, он расхаживал из угла в угол и курил сигарету за сигаретой.
«Итак, дорогой Ранджит, — думал он, — разберемся: что, где и как. Кто нас обидел, когда и за что. Зиту надо срочно увезти и выяснить, кто здесь, в доме. Вероятно, это двойник Зиты. В полиции все перепутали. Надо срочно туда пойти и у соседей дома, где обитает Зита, выяснить, кем она назвалась, что не составит труда», — и он вышел из комнаты. В холле Ранджит увидел Бадринатха, сестру и священника.
— Свадьба? Придется с этим пока что подождать. В этом месяце совершается много обрядов. Освобожусь восемнадцатого числа, тогда пожалуйста! — донесся голос священнослужителя.
— Хорошо, я согласна! — сказала Каушалья.
— А если пораньше? До восемнадцатого-то вон еще сколько дней, — попробовал возразить Бадринатх.
— Это невозможно! Только восемнадцатого. Раньше не могу, — настаивал на своем священник.
— Ладно, пусть так, — согласился дядя.
— Вот и прекрасно! А теперь я должен откланяться, — и священник направился к выходу.
Проводив служителя культа, Бадринатх вошел в комнату к невесте.
— Итак, свадьба назначена на восемнадцатое число, — спокойно начал он.
— Так скоро? — встрепенулась Гита.
— Почему скоро? Восемнадцатое число, мне кажется, удобный срок, и все так находят.
— А нельзя отложить? — испуганно спросила Гита.
— Видишь ли, родители твоего жениха назначили нам этот срок, и неудобно отказываться. Если мы отложим свадьбу, они могут это неверно истолковать, и тогда…
— А разве можно спешить в таких делал? — прервала его Гита. — И вы же сами понимаете, что… — она умоляюще смотрела на дядю, не находя слов.
— Это тот случай, когда ты должна уступить. Я специально для свадьбы украшения заказал. Они уже давно готовы. Ну, а Рави — разве найдешь еще такого жениха? — ласково уговаривал ее Бадринатх. — Нет, я иду за твоими украшениями и слушать ничего не хочу! — заключил он, проявив твердость, несвойственную его характеру.
— Дядя!
— Что еще, доченька? — отозвался Бадринатх, остановившись у дверей.
— Ничего, — еле слышно сказала Гита.
— Все будет хорошо! — успокоил ее дядя.
Кроме веры в карму, в круговорот рождений, смертей и перевоплощений, в Индии сильно укоренен культ предков. С давно умершими предками разговаривают так же, как с живыми. Поэтому Гита в который раз подошла к портрету «родителей Зиты», подняла свои большие и грустные глаза и стала шептать, как молитву, слова, обращенные к ним. Ранджит вслушивался, спрятавшись за колонной. Это была исповедь молодого, чистого и страдающего сердца:
— Я не вправе называть вас моими родителями! Я не ваша дочь, но я назвалась ею. У меня для этого были серьезные причины. Мне не просто было решиться. Но так много было несправедливости в вашем доме, что я решилась и солгала, что я ваша дочь. Только вы одни можете меня понять и простить. Но ведь и вы не можете сказать, что мне делать? Здесь все считают меня вашей наследницей. Считают, что у меня есть какие-то права на внимание Рави, на его любовь. А я — Гита! Я всего лишь простая цыганка!
Девушка вытерла слезы краем сари и медленно пошла в сад.
Ранджит, уловив несколько важных для себя слов из ее исповеди, как тень, отделился от стены и скрылся в своей комнате.
Через несколько минут он мчался в такси на встречу с людьми Юсуфа. Во внутреннем кармане его пиджака лежала фотография Зиты.
— Остановите здесь! — скомандовал водителю Ранджит и, быстро расплатившись, вышел.
У кафи-хаус стояли двое мужчин в белых чалмах, опершись на ствол зонтичной акации.
Отвесив поклон, Ранджит извлек из кармана фотографию и передал ее одному из них, стоявшему ближе к нему, высокому, в темных очках.
— Вот ее фотография. Где она живет, я вам уже объяснял по телефону. Итак, узнайте, кто она и откуда, чем занимается.
— Да это же Гита! — воскликнул мужчина в темных очках и передал фотографию своему товарищу.
— Да, это она, танцовщица, циркачка. Она часто выступает на рынках, — подтвердил тот.
— Гита? Танцовщица? — изумленно переспросил Ранджит.
