— Конечно, она. Нет никаких сомнений, — в один голос заверили двое.
— Она цыганка. И мы ее разыщем!
— Да ведь я сказал вам, где она живет! Вы должны проследить за ней и доставить в надежное место.
— Нет ничего проще, господин Ранджит! — ответил высокий в очках.
— Дня через два, я надеюсь, мы встретимся? Деньги получите сразу же после успешного завершения этой простой операции, — и, откланявшись, «клиент» остановил такси и поехал в полицейский участок.
Там его встретил сержант, который сидел за столом, медленно двигая челюстями, как жвачное животное. В его глазах застыли тупость и равнодушие.
Поприветствовав блюстителя порядка и представившись, Ранджит стал излагать цель своего визита:
— Не так давно, господин инспектор, вами была задержана и доставлена домой девушка по имени Зита, сбежавшая от своих опекунов, господина Бадринатха и госпожи Каушальи. Не могли бы вы показать мне ее дело?
— Дело я вам показать не могу, но фотографию беглянки и протокол, свидетельствующий о том, что она доставлена куда следует, можно!
Сержант позвонил.
Минут через пять вошел полицейский с папкой в правой руке и положил ее на стол перед сержантом. Тот открыл папку, и стал листать ее, отыскивая нужные ему страницы. Увидев фотографию девушки, он повернул папку к посетителю.
— Чья это фотография? — загадочно спросил Ранджит.
— Это? Это племянница господина Бадринатха, Зита.
— До вчерашнего дня и я так считал, но на карточке не Зита! Зита только похожа на нее. Здесь цыганка-танцовщица Гита! — невозмутимо солгал Ранджит, безошибочно рассчитав, что полиция сразу кинется к ним в дом и заберет лже-Зиту.
— Можете проверить, кто находится в доме господина Бадринатха: Гита или Зита, — добавил он.
Сержант поднял на него удивленные глаза:
— Где же тогда Зита?
— Вот и я хотел бы знать это. Разыщите мне ее как можно скорей! Даю срок: до восемнадцатого числа этого месяца она должна быть здесь! — повелительным тоном сказал Ранджит, уверенный, что полиция совершила явную ошибку, за которую сержанту не поздоровится от высшего начальства.
Сержант почесал затылок и сдвинул на лоб свою форменную фуражку с околышем лимонного цвета.
В день, когда должна была состояться свадьба, восемнадцатого числа рано утром, Зита направилась в храм, чтобы совершить благодарственный молебен в честь предстоящего события.
Поднявшись по каменным ступеням, она вошла под его своды. Сквозь благовонную дымку, исходившую от агарбатти, проступали очертания скульптур Рамы, Ситы и Ханумана — священной обезьяны, верного слуги Бога. Скульптура Рамы, украшенная огромным зеленоватым сапфиром, возвышалась в центре храма. Рядом — пожертвования: цветы и рис.
Зита внесла свою лепту: поставила рис в небольшой чашечке и две розы.
В храм вливались все новые и новые потоки верующих. Перед алтарем на низкой скамеечке сидел брахман, главный пуджари. Ученик протяжно читал листки санскритских молитв — мантр. Его голос, как горный ручей, то возвышался, то, словно обходя невидимые преграды, затихал мягкой волной и, журча, таял в дымке агарбатти.
Простояв в храме более часа, Зита собралась уходить. Она осторожно повернулась и слегка задела высокого старца в круглых темных очках и белой чалме. Извинившись, она направилась к выходу. На площадке ее кто-то задел локтем. Она оглянулась и узнала старого человека в темных очках, слепого, которого задела в храме. Слепец лихорадочно шарил посохом вокруг себя, видимо, потеряв ориентир.
— Осторожнее! Позвольте вам помочь! — уважительно обратилась к нему девушка.
— Ничего, я как-нибудь дойду до машины, — ответил тот и уронил свою палку.
Зита подняла ее и взяла слепого под руку.
— Я провожу вас. Вот ваша палка. Вот так, — и она помогла ему спуститься со ступеней.
— Благодарю! Где-то здесь должен быть мой автомобиль. Видите его? — оживленно спросил старик.
— Да, пойдемте! — и Зита подвела слепого к большой голубой машине.
Водитель быстро открыл дверцу и резко втолкнул Зиту в автомобиль. Она испуганно вскрикнула.
— Попробуй только подать голос! — раздалось с заднего сиденья, и лезвие ножа блеснуло у самого лица девушки.
Водитель и старик поспешно сели в машину.
— Поехали! — скомандовал «слепец», снимая маскарадные доспехи: очки, бороду и чалму.
Стиснув Зиту с двух сторон, двое бритоголовых мужчин больше не произнесли ни единого слова. Машина быстро снялась с места и затерялась в сплошном потоке транспорта.
Глава восьмая
Каушалья металась по дому с легкостью, несоответствующей ее габаритам. Скоро свадьба, а дел невпроворот. В доме собрались почти все родственники и помогали, кто чем мог.
Ограда дома была увешана многоцветной тканью. Ворота, снизу доверху обвитые розовыми гирляндами из бумажных и нейлоновых розеток, походили на ворота в рай.
Во дворе возвышался пандал — специально приготовленный помост под навесом, подпорки которого украшала яркая фольга и гирлянды цветов. На деревьях и кустарниках висело множество разноцветных лампочек.
Бадринатх буквально сбивался с ног.
Раму, позабыв свой возраст, летал, как молодой. Он везде поспевал, особенно в саду и во дворе.
Бадринатх, войдя в комнату племянницы, увидел, что она неподвижно сидит в кресле, еще не одетая в свадебный наряд.
— Зита, доченька, ты что же, до сих пор не готова?! Они вот-вот приедут! — взволновался он.
— Дядя! Милый! — умоляюще, чуть не плача, воскликнула Гита.
— Мне не нужно ничего объяснять, я и сам все превосходно понимаю. Обычно мать надевает на невесту свадебный наряд, а отец выводит ее к жениху. Но родители твои, доченька, не дожили до этого светлого дня. Я должен идти встречать гостей. Ты все же оденься! — попросил дядя и быстро вышел из комнаты.
Белый «Кадиллак» с открытым верхом, украшенный гирляндами из живых цветов, медленно приближался к дому невесты.
Впереди и позади него ехало несколько машин с друзьями и родственниками жениха.
Рави, в белом костюме, свадебной короне и серебряной перевязи через плечо, символе касты брахманов, ехал на заднем сиденье. Впереди, рядом с водителем, сидел улыбающийся Пепло.
Машина медленно подъехала к красочным воротам дома невесты и остановилась.
Послышалась барабанная дробь. Оркестранты, одетые в яркие мундиры и тюрбаны, заиграли танцевальную музыку.
Два мальчика открыли дверцы автомобиля, Рави вышел, и над ним сразу раскрылся широкий красочный зонт на длинном шесте, как символ царской власти, символ власти вообще.
