— Почему? Рассказывай.
Чувствовалось, что брата распирало от желания поделиться.
— Помнишь, я говорил тебе о том, что меня берут в крупный проект, дают шикарную роль гангстера?
— Такое не забывается, — подтвердил я.
— Вчера вечером была читка сценария. Нас собрали на студии, и мы играли сцены по ролям. В итоге все затянулось до пяти утра. Я приперся домой никакущим, бухнулся спать, ну и, как водится, не услышал будильника. Вот и пришлось лететь сюда как наскипидаренному.
— У меня тоже сегодня выдалась насыщенная ночка.
— Сначала в районе красных фонарей, а потом в полиции.
— Ну ты же сам только что сказал, что ходил к платным шлюхам.
— Это по работе.
— Тогда ладно, — успокоился он. — Кстати, ты грозился помочь мне.
— Я помню о своих обещаниях, — заверил я. — Сделаем из тебя первоклассного гангстера. От настоящего не отличат.
— Тогда приходи послезавтра к нам домой. Считай, что это официальное приглашение на ужин. Мама будет рада увидеть тебя. Заодно со мной позанимаешься. Такая роль выпадает раз в жизни. Это мой шанс, и я намерен использовать его до конца, — твердо объявил Макс.
— Разумеется, я приду. А пока мне бы хотелось позавтракать. Накормишь меня, Макс?
— С превеликим удовольствием! — Брат просто лучился радостью, и я на миг забыл, что еще час назад какая-то сволочь собиралась спровадить меня на тот свет.
Глава 28
Семья — великое дело. Благодаря разговору с Максом мне все же удалось успокоиться и поспать пару часов.
Проснувшись, я принял душ, побрился и поехал за Бетти. По дороге прихватил у мальчишки-газетчика свежий номер газеты со статьей Бетти, остановился в парковочном кармане у торгового центра и принялся читать.
На первую страницу статья о расследовании убийства Кисани не попала. Очевидно, Жук счел, что история о разводе известной джазовой певички привлечет к себе больше внимания. Статья Бетти размещалась на развороте и была снабжена фотографиями Кисани (интересно, где газетчики умудрились ее раскопать?) и Лэмси.
Я углубился в чтение. Бетти не подвела. Вместо меня в материале фигурировал некий безымянный корреспондент, а история подавалась в том русле, будто я был задействован в совместной с полицией операции. Ну хоть какой-то бальзам на душу Лэмси.
Прохожие удивленно косились на разбитые окна автомобиля и, проходя мимо, невольно ускоряли шаг.
Бетти ждала меня на ступеньках издательского дома. Девушке тоже хватило одного взгляда на машину, чтобы все понять.
— Смотрю, ты становишься популярен.
— Я бы предпочел избежать такой славы. Так ты садишься?
— А меня не сдует ветром с сиденья?
— Мы поедем с черепашьей скоростью, — пообещал я.
— У меня есть знакомые в автомастерской. Вставят стекла с хорошей скидкой.
— Спасибо, в другой раз. Пока что у меня плохо с деньгами и временем.
Ездить с разбитыми боковыми стеклами удовольствия мало. Представляю, как «обрадуются» в прокатной компании известию, что с их машиной снова проблемы. Не быть мне клиентом месяца…
Путь лежал в сторону пригорода. Мы миновали центр, выехали на скоростную магистраль и понеслись вдоль большой рощи.
Бетти поежилась.
— Насморк мне обеспечен.
— Если что — у меня есть запасной носовой платок. Обращайся.
— Ты просто сама галантность, — фыркнула девушка.
Миля проносилась за милей. Через некоторое время я сказал:
— Далеко же забрался твой профессор.
— Он может себе позволить не нюхать по вечерам городской загазованный воздух.
— Выходит, я выбрал себе плохую профессию.
— Не ты один, — усмехнулась она.
Я скосил взгляд на ее ноги. Бетти хмыкнула и поправила юбку.
— Не пропусти поворот.
Плавный поворот руля — и автомобиль съехал с асфальта на проселочную дорогу. Впереди показался коттеджный поселок — мечта пенсионера.
— Профессор живет здесь, — объявила Бетти, когда мы подъехали к нужному дому. — Тормози.
— Симпатичный домик, — сказал я. — Когда мне стукнет шестьдесят, хочу поселиться в таком же.
— Уверен, что доживешь? — спросила она.
— Не уверен, но приложу все усилия.
— А почему в полицию не обратился? — Она выразительно посмотрела на окно со своей стороны.
Я хмыкнул:
— Да потому, что я сам бывший коп и знаю прекрасно, как все работает. Киллера и след простыл. Найти его невозможно. Но меня это не смущает. Он сам найдет меня.
— И ты говоришь это так спокойно? — удивилась Бетти.
— А что остается делать? — пожал плечами я. — Просто буду наготове, и все.
— Кто мог тебя заказать?
— Вряд ли Корнблат. — Я вспомнил о молодчиках, которых подослал адвокат. — У него на такое кишка тонка, да и смысла особого нет. Думаю, кому-то безумно не нравится то, что я продолжаю копаться в смерти Визиря. И это убеждает меня все больше и больше в том, что Жасмин не виновата. Вот только как доказать?
— Пойдем к профессору. Может, он подкинет тебе идею, — предложила Бетти.
Мы вышли из автомобиля.
Домик и впрямь был милым: одноэтажный, очень аккуратный и какой-то игрушечный, с белыми оштукатуренными стенами и красной черепичной крышей. К нему вела дорожка, выложенная из черных и белых каучуковых плит. Возле парадного входа был разбит садик. Я узнал чайные розы и настурции.
— Какая красота! — всплеснула руками Бетти.
— Напомни, чтобы я сорвал тебе розу, после того как мы уйдем отсюда. Уверен, от профессора не убудет.
На входной двери висела латунная табличка с надписью «Альберт Микульский. Профессор оккультных наук». Кнопка звонка была выполнена в виде створки морской раковины. Я надавил на «моллюска». В глубине дома прозвучала мелодия — играл большой струнный оркестр.
Дверь распахнулась. На пороге стояла пожилая негритянка в глухом черном платье с высоким воротником.
— Вам кого? — без тени дружелюбия спросила она.
— Впусти их, — попросил кто-то невидимый. — Это ко мне.
— Как скажете, масса.[3]
Негритянка посторонилась:
