Кайли, должно быть, полагала, что он начнет разыскивать ее. Она пыталась связать его шпагатом и проволокой, чтобы остаток жизни они вместе садились за стол и ложились в кровать только для того, чтобы выпрашивать у нее секс. Она нарушила условия их негласного соглашения. Она решила захомутать его. Поэтому он совсем не испытывал чувства вины за то, что сделал тем шокирующим июньским днем почти четыре года назад. Рори не собирался в это вникать.
Но вот его прекрасный папа, который не понимал, что сделал Рори, думал, что ситуацию все еще можно изменить. Но это было не так.
– Ну что ж, – снова повторил он. – Я за нее очень рад.
Отец задумчиво посмотрел на него, а потом произнес:
– Она называет его папой.
Рори с Кайли так и не расписались, пока жили вместе.
– Тиа, – продолжил Колин. – Она называет нового друга Кайли папой.
– О, – протянул Рори и кивнул. – Правильно.
– Да, я много раз задавался вопросом, если ты, эээ… как ты будешь себя ощущать при этом. В общем, я хотел сказать, что ты должен знать.
Рори снова кивнул и сказал:
– Да, спасибо. Это правда хорошо.
Он посмотрел на отца и увидел в его бледных глазах разочарование. Колин вздохнул и произнес:
– Наверное. Это зависит от того, что ты хочешь. Какие у тебя планы?
– Ну, на ближайшее время мои планы просто остаться здесь, много работать, а там посмотрим. Я до сих пор чувствую себя слишком молодым, чтобы быть отцом. Мне до сих пор кажется, будто мне шестнадцать. – Он умоляюще посмотрел отцу в глаза, внезапно почувствовав, что хочет вернуться домой, хочет, чтобы Колин посадил его в свой рюкзак и забрал домой, хочет быть дома на Пасху и встретиться со всеми, с сестрами, братом, жарить картошку на шампурах. Он сказал правду: он на самом деле чувствовал, что ему по-прежнему шестнадцать, и у него не было никакого жизненного плана. Он понятия не имел, что будет делать здесь и куда отправится потом. Он был потерян. Полностью потерян. Без Оуэна он совершенно не знал бы, что делать дальше, в определении жизненных приоритетов он был абсолютно невежественным.
Рори улыбнулся отцу и сказал:
– Я очень рад, что ты здесь, на самом деле очень рад.
Глаза отца наполнились слезами, и вдруг он взял ладонь Рори в свою и крепко сжал ее.
– Я тоже, сын, – сказал он, – я тоже.
В ту первую ночь, когда отец приехал к нему, представился только один удобный случай сказать ему всю правду о себе. И для этого ему надо было взять его с собой на работу.
Рори сходил в душ, надел свою рабочую одежду: накрахмаленную белую рубашку, черные брюки, солнцезащитные очки, удобную обувь, на случай, если придется кого-то преследовать. Отец отметил:
– Ух ты, да ты просто красавчик. Хорошенько же ты себя отскреб.
Колин же вырядился в потрепанную футболку, шорты и сандалии с противными липучками.
– Итак, чем же ты тут занимаешься? – спросил отец, когда они свернули за угол в сторону фасада части клуба.
– Я швейцар.
Колин рассмеялся.
– Ха! – воскликнул он. – Вышибала! Ничего себе… – Они вошли в клуб, сопровождаемые любопытным пристальным взглядом кассира на стойке регистрации. Их поглотила темная утроба клуба. Было еще рано, двери еще не открылись для посетителей. Без девочек этот бар напоминал обычный старый ночной клуб. Парень по имени Бен протирал бокалы за барной стойкой; увидев Рори с отцом, он им кивнул. К ним подошла девушка из клуба. Она все еще была в своей одежде, но уже при полном макияже. Она обняла Рори и назвала его милашкой. Колин с любопытством взглянул на сына, а Рори пожал плечами.
В конце концов, отец мог бы сам сложить все элементы этого незатейливого пазла.
Рори постучал в дверь кабинета Оуэна.
– Это я.
– Входи.
Оуэн сидел за столом, мускулистый, богатый и слишком гладко выбритый. Но тем не менее он изобразил для отца Рори сладкую улыбку и тепло пожал ему руку, и Рори готов был поклясться, что на отца это произвело впечатление. Оуэн умел производить впечатление на каждого.
– Большая честь познакомиться с вами, сэр, – сказал он. Рори заметил во взгляде Колина удивление, когда к нему как к настоящему англичанину обратились «сэр».
– Взаимно, – ответил он.
– Вы надолго?
– На четыре ночи.
Оуэн снова сел в свое большое кожаное кресло и удивленно произнес:
– Всего лишь?
– Да, к сожалению, это так. Я надеялся, что Рори сможет побыть со мной некоторое время, чтобы мы могли попутешествовать вместе. Но он говорит, что слишком занят.
Оуэн рассмеялся и виновато улыбнулся.
– Да, это моя вина. К сожалению, господин Берд.
– Зовите меня просто Колин.
– Колин, у меня здесь все ходят по струнке. И я действительно не доверяю кому ни попадя. Так что, если Рори здесь нет и никто не стоит в дверях, клуб просто не откроется.
Он пожал плечами и снова улыбнулся.
Колин кивнул:
– Да. Конечно. Конечно.
– Но все-таки, – продолжал Оуэн, – у вас есть выходные. За это время можно много чего успеть посмотреть.
Загорелыми руками он махнул в сторону океана, а потом откинулся на спинку своего кресла.
Рори было странно наблюдать за своим другом, боссом, которого видел каждый день в течение последних четырех лет, глазами другого человека. Он почувствовал замешательство и необъяснимую грусть.
Музыка за дверью кабинета становилась все громче. Рори услышал, как у входа в клуб начинают фильтровать девушек. Оуэн улыбнулся ему.
– Выглядишь, как босс, – сказал он. Потом встал, снова пожал руку Колина, улыбнулся так, что на его щеках заиграли ямочки, и пожелал ему удачи. Рори вывел отца из кабинета и направил в сторону входной двери. Девушки уже оделись для работы: они щеголяли расшитыми стразами бикини. Они извивались, стонали, хрипели, касались светлых волос Рори. Он повернулся к отцу. Колин посмотрел на него и спросил:
– Ты оставил Кайли и ребенка из-за него?
Рори не ответил.
– Господи, Рори. Этот человек – просто шут! Да ты посмотри на него! «Я не доверяю кому ни попадя». – Колин расправил плечи, передразнивая Оуэна. – Кем себя возомнил? Тони Сопрано?
Колин рассмеялся.
– Он мой друг, – спокойно ответил Рори, отсоединив бархатную веревку, загораживающую вход в клуб и помахав двум молодым людям в рубашках регби.
– Ты думаешь? – спросил Колин. – Он не похож на парня, который имеет друзей.
Рори пожал плечами.
– У него нет друзей. Но у него есть я. Мы как братья… – Колин бросил на него странный взгляд. – Мы родственные души. Это странно. Я не могу это объяснить.
