Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
10 декабря 1917 года англичане захватили Иерусалим, развивая дальнейшее наступление на Палестину. В сложившихся обстоятельствах Энвер–паша провел совещание с Рейбер- Пашвицем, обсудив возможность бомбардировки базы флота союзников на острове Мудрое Будет ли подобным способом ослаблено давление британцев на палестинском фронте, с уверенностью сказать никто не мог. Но ранним утром 19 января 1918 года «Гебен» и «Бреслау» подняли якоря. Путь эскадры лежал в Мраморное море.
В 6 часов 10 минут утра крейсер вновь (в который раз) наполз на мину. Взрыв прошел вскользь, и Пашвиц решил продолжить операцию. На следующее утро британские эсминцы дозора передали тревожное сообщение: «У мыса Кефало виден «Бреслау»!»
Немцы почти сразу открыли огонь, а затем часть горизонта закрыл надвигающийся серый стальной исполин — после долгой стоянки могучий хищник «Гебен» вновь вышел на охоту. Пока два британских броненосца разводили пары в гавани Мудроса, залпами своих орудий германский крейсер буквально разорвал оказавшиеся у него на пути мониторы. В небе появились английские самолеты, и, чтобы отразить их атаку, «Гебен» пропустил «Бреслау» вперед. Легкий крейсер, обходя флагман, поочередно напоролся на две мины и застопорил ход, Павшиц пытался взять раненый корабль на буксир, но тут под «Гебеном» взорвалась еще одна мина Понимая, что попали в ловушку, немцы попытались уйти. Корабль отошел к Дарданеллам, бросив своего маленького спутника, и у мыса Нагара сел на мель!
К этому моменту «Бреслау», отчаянно маневрировавший на минной банке, подорвался еще два раза и мгновенно затонул. Англичане спасли 162 человека и перевели дух — наконец‑то один из кораблей, принесший столько бедствий их русским союзникам, исчез в морской пучине. Но оставался «Гебен»! Севший на мель линейный крейсер в течение нескольких дней подвергся 276 (!) налетам авиации. Летчики сбросили 15,4 тонны бомб, однако израненный исполин не пострадал, став единственным кораблем Первой мировой войны, подвергшимся такому беспрецедентному количеству атак с воздуха
27 января «любимец народа и султана» дошел до Константинополя, снятый с мели буксирами и броненосцем «Торгуд Рейс». Корабль остро нуждался в ремонте: корпус тек по швам, скорость упала до 20 узлов, днище обросло водорослями. Требовалась постановка в сухой док, где он не был уже много лет. И фон Пашвиц решает вести «Гебен» в Севастополь…
С приходом к власти большевиков ситуация кардинальным образом изменилась. Теперь с востока Константинополю никто не угрожал. Российская империя пала, и огромную роль здесь сыграли немецкие деньги, без которых приход к власти Ленина был бы невозможен. В качестве благодарности Владимир Ильич заключил Брестский мир и передал Германии почти половину европейской части страны, умудряясь при этом интриговать против Берлина, дабы окончательно не потерять власть в стране, расколовшейся на несколько непримиримых лагерей. Но как бы там ни было, а 2 мая 1918 года линейный крейсер «Гебен» встал на рейд города русской славы и главной военно–морской базы Черноморского флота — Севастополя. Рядом дымили из своих давно не окрашенных труб его старые соперники — все пять броненосцев эскадры России.
Казалось — вот он, триумф! А уже через несколько месяцев так же бесславно падет другая империя — германская!
Не выдержав удавки британской морской блокады и колоссального напряжения сил, немцы пошли на подписание перемирия. Одним из его условий была сдача союзникам Флота Открытого Моря. Наступало время позора для страны и ее флота
Прошедший докование «Гебен» после подписания 1 ноября 1918 года перемирия между Турцией и Антантой был проведен в Стению, где немецкий экипаж покинул корабль. Под охраной английских и греческих эсминцев легендарный линейный крейсер покорно ждал своей участи. После ухода конвоиров о «Гебене» забыли на долгие годы.
Лишь в 1925 году турецкое правительство купило в Германии плавучий док для проведения капитального ремонта корабля. В декабре 1926 года «Явуз Султан Селим» привели в порт Измит, где при помощи специалистов французской фирмы «Пено Сент–Назер» (строившей позднее лайнер «Нормандия») осуществили ремонт.
В марте 1930 года корабль вошел в строй турецкого флота и на долгое время стал почетным стражем Проливов. В1936 году его переименовали в «Явуз», а в 1941 году усилили зенитное вооружение — турки опасались налетов советской авиации. Линейный крейсер с 1948 года в море уже не выходил, являясь украшением Измита и живым воплощением эпохи давно ушедшей войны.
14 ноября 1954 года ветерана освободили от почетного бремени и продали на слом Корабль перевели в Гельджук, где он благополучно простоял еще». 15 лет! Затем началась совсем уже темная история. Одни документы и историки свидетель–ствуют о желании Германии приобрести легендарный крейсер и сделать его памятником Это был бы раритет! В мире не осталось ни одного боевого корабля той славной эпохи, когда создавались подобные шедевры кораблестроения. Но турки немцам отказали! То ли цена в полтора миллиона марок оказалась малой за корабль, которому исполнилось 60 лет, то ли… Впрочем, по другой версии, именно Стамбул предложил «Явуз» немцам, но те, боясь обвинений в реваншизме, деликатно отклонили предложение.
В 1970 году невостребованный линейный крейсер повторно определили на слом В 1976 году «Гебен–Явуз», так много сделавший для Германии и Турции в их противостоянии с государствами Антанты, был окончательно разобран, оставив о себе лишь скандальную память как о корабле, способствовавшем вступлению Турции в войну против России. Но флот России так и не победившем!
ЛАЙНЕР «НОРМАНДИЯ»
Роскошь плавучего Версаля
Да откройте же кингстоны, адмирал!
В. И. Юркевич
Там где широкая река многочисленных автомобилей и тысяч прохожих с Бродвея встречается с таким же, не менее полноводным потоком 12–й авеню, у края перекрестка стоял непримечательный коричневый «бьюик». Нависая над автомобилем, вращался сияющий огнями хрустальный глобус рекламы компании «Бинго», и ее неоновый свет падал на лица двух респектабельных джентльменов на заднем сиденье машины. Мужчины вели неспешный диалог, стараясь выглядеть непринужденно и буднично. Однако разговор их для бурлящею суетой вечернего Нью–Йорка мог бы показаться странным
— Я отплываю завтра пароходом до Стокгольма, герр Людвиг. Советую вам подумать и взвесить любые возможные варианты предстоящего дела. В верхах рейха озабочены американским проектом У нас масса проблем с английскими авианосцами, а тут столь серьезный прецедент, — говорящий курил сигарету, наблюдая из‑под широкополой шляпы за бесконечным потоком машин.
— Прошу, оставьте, пожалуйста, ваши немецкие замашки! Какой, к дьяволу, «герр», мистер Стентон! Здесь не Фридрихштрассе и не ваш родной Гамбург. Кругом глаза и уши ФБР!
— О, вы изрядно напуганы, Людвиг. Все так плохо? — Стентон сдвинул шляпу на затылок. — Удивительный город этот Нью–Йорк. Настоящий вселенский хаос.
Собеседника в великолепном твидовом пальто разговор начинал раздражать:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
