Под ударами копий князь рухнул на землю, но верный Григорий бросился между ним и убийцами, прикрыв своим телом Бориса. Вышгородцы стали с остервенением рубить и колоть дружинника, но этим моментом воспользовался ростовский князь. Борис истекал кровью от множества ран, но сила еще оставалась в его руках. С детства обученный ратному делу, он расшвырял Святополковых подручных и выскочил из шатра.
Но там все было уже кончено. Его верные гридни, которых застали врасплох, лежали на земле иссеченные мечами и исколотые копьями. Вокруг железным кольцом, сжимая в руках окровавленные клинки, стояли люди его двоюродного брата. Но Борис был князем, воином, сыном Крестителя Руси и потомком византийских базилевсов. Он смело глянул убийцам в глаза и бросил в их искаженные злобой лица: «Братья, приступивши, заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!» («Сказание о Борисе и Глебе»). Вновь блеснула хищная сталь, и ростовский князь, обливаясь кровью, повалился на истоптанную траву.
А в княжеском шатре один из убийц тщетно пытался снять с шеи мертвого Григория тяжелую золотую гривну, которую Борис пожаловал своему верному телохранителю. Наконец терпение вышгородца лопнуло, и, схватив голову убитого за волосы, он отрубил ее точным ударом меча и выбросил из шатра. Подняв с земли окровавленную гривну, тщательно вытер ее о полу кафтана и направился к выходу…
Убийство князя Бориса очень подробно описано как в летописных сводах, так и в «Сказании о Борисе и Глебе». Проблема заключается в том, что сын Владимира, будучи в дальнейшем канонизирован, предстает перед нами не живым человеком, а неким образом, который полностью соответствует тому, как должен выглядеть невинно убиенный мученик. Однако если внимательно приглядеться, то сквозь этот сусальный облик мы сможем увидеть черты реального человека, того, кто отказался пойти по пути беззакония, смог выдержать искушение властью и погиб за свои убеждения. Для кого княжеская честь и долг перед страной оказались выше личной выгоды.
Как мы помним, в том же «Сказании» про Бориса говорится, что он «крепок был, … на ратях храбр». Об этом же сообщает и Пискаревский летописец: «На рати храбр, в советех мудр и разумен». Поэтому можно смело говорить о том, что, отпустив киевскую дружину, князь не занимался только тем, что лил слезы и распевал псалмы, коротая время в ожидании своих убийц. Ему было о чем подумать. Приняв непростое для себя решение, он думал прежде всего о Руси. И со стороны Святополка он подлости не ждал, иначе бы просто уехал к себе в Ростов. Ведь двоюродный брат четко ему сказал: «Брате, хощу с тобою любовь имети и ко ону ти придам» (Пискаревский летописец). Борис ожидает разговора со Святополком, возможно, ждет, когда его позовут в Киев, но вместо этого к нему приходят убийцы.
Мы уже отмечали, что имена негодяев, принявших участие в убийстве Бориса, летописец зафиксировал: «Путьша, и Талець, Еловить, Ляшько, отець же ихъ сотона» (Лаврентьевская летопись). Но не надо думать, что убийц было всего четверо. Ведь в этом случае Борис и один бы нашинковал их мечом, как капусту, не прибегая к помощи телохранителей, недаром князей с малолетства обучали воинской премудрости. Тех, кто расправился с Борисом, было гораздо больше. В «Пискаревском летописце» конкретно говорится о том, что в убийстве принимала участие «Путшина чадь». Боярская дружина.
Убийство было подготовлено и продумано тщательно. При свете дня с князем поостереглись встретиться, напали, когда меньше всего ждал. Перед рассветом, когда караульных сильнее всего клонит в сон. Да и были ли у Бориса дозоры? Он был на русской земле, и кого ему было бояться? Печенегов ведь отогнали!
«Сказание» четко фиксирует факт утреннего нападения: «И, проснувшись рано, увидел, что время уже утреннее». Летописи говорят о том же: «И возобнув рано, виде, яко год утрени есть» (Пискаревский летописец). Иначе ничем иным не объяснишь, что княжеских гридней перебили так легко и быстро: «Избиша же и ины отрокы Борисовы многы» (Лаврентьевская летопись). Не надо думать, что под «отроками» летописец подразумевал малолетних пацанов со свистульками в руках. Отнюдь. Просто на Руси так называли воинов младшей дружины. И судя по всему, их с Борисом было вполне достаточно. Поэтому и напали на них внезапно и под утро.
Да и сам князь не сдался без сопротивления, хотя через все источники, посвященные убийству на Альте, красной нитью проходит одна мысль – смерть Борис принял покорно и безропотно. Как и положено страстотерпцу. Но из письменных источников следует несколько иная информация. К примеру, Пискаревский летописец сообщает, что: «Святы же Борис, яко уранен бысть, искочи ис шатра вооторопе». Обратим внимание, что в шатре в это время те самые четверо убийц, вооруженные до зубов. Телохранитель Григорий уже убит, а князь сильно изранен. Но тем не менее вырвался наружу. Значит, недаром в «Сказании» отмечено, что Борис «крепок был». Поэтому вырвался. Только вот дальше ростовскому князю никто уже помочь не мог, поскольку все его люди были уже перебиты.
Смерть любимый сын Владимира принял достойно, о чем свидетельствуют его последние слова: «Братие, приступите, скончайте службу свою, и буди мир брату моему и вам» (Пискаревский летописец). Скорее всего, Борис братьями своих убийц не называл, вполне возможно, что эти слова ему приписали задним числом. Так сказать дань времени. Но для нас важен сам смысл фразы: «Я вас не боюсь, делайте свое дело и убирайтесь». Русский князь не просил убийц о пощаде. Тело мертвого Бориса завернули в полотно от шатра и на телеге повезли в Киев.
Есть еще один очень интересный момент, на который стоит обратить свое внимание. Для примера возьмем Лаврентьевскую летопись: «Бориса же убивше, оканьнии, увертевше в шатеръ, възложивше на кола, повезоша и, и еще дышющю ему. Уведевъ же се, оканьный Святополкъ, яко еще дышеть, посла два варяга прикончатъ его. Онема же пришедшема и видевшема, яко и еще живъ есть, единъ ею́ извлекъ мечь, проньзе и къ сердцю. И тако скончася блаженый Борисъ». Сама по себе фраза довольно необычна, поскольку вначале там говорится, что князь был убит на Альте, а затем его снова убивают.
Попробуем разобраться. «Сказание» называет конкретную дату убийства: «И так почил Борис, предав душу свою в руки Бога живого в 24-й день месяца июля, за 9 дней до календ августовских». Автор не сомневается в том, что это произошло на Альте, так следует из контекста всего повествования. Причем эта фраза стоит перед рассказом о том, как князя убили варяги. Получается, что Бориса убивали два раза и оба насмерть.
Рассмотрим, как выглядит эпизод с варягами в письменных источниках. Вот что нам сообщает Новгородская I летопись младшего извода: «Увидевъ же се оканныи Святополкъ, яко еще дышеть, посла два Варяга приконьчатъ его». Как видим, из текста следует, что Святополк лично убедился в том, что ростовский князь жив и велел его добить. «Сказание» и некоторые другие летописи, в частности Радзивиловская, рисуют несколько иную картину: «Узнав об этом, Святополк послал двух варягов, и те пронзили Бориса мечом в сердце». Здесь сын Ярополка просто узнает о том, что Борис жив, и принимает соответствующие меры. Вторая версия ближе к истине, и сейчас постараемся объяснить почему.
