А теперь перед ним стояли двенадцать человек и смотрели на своего командира с надеждой. Надеждой на то, что именно сегодня он скажет им, что время пришло. Лица были скрыты, поскольку в лицо они должны были знать лишь партнеров по своей тройке и самого Нефедова. Поэтому их эмоции, их надежду, их решимость майор читал в глазах.
Тройка Фарида. Все трое – мстят за свои семьи.
Тройка Миро – тридцатитрехлетнего невысокого курда. Все трое – братья, похожие как близнецы. Друг друга не бросят и не предадут. Курдские националисты, сотрудничающие с СССР в надежде на обещанную их народу землю.
Тройка Салмаса – еще одного курда, имеющего, однако, в своей ячейке интернационал из азербайджанца и араба. Идейные коммунисты.
И последняя тройка – тройка Бахмана. Толстяка-перса, обладающего неимоверной физической силой и звериной жестокостью. Он и его коллеги – бывшие служащие армии шаха. Мстили за потерянных на войне друзей. Самая возрастная команда – но и самая опытная. Они воевали еще в сорок шестом, с самого начала гражданской. Именно Бахман получит базуку – другим ее доверить Нефедов не мог. Боялся, что промажут. А вот опытный перс, жегший танки американцев в настоящем аду, с заданием справиться мог вполне.
— Время пришло. Завтра мы покараем преступника. Одного из тех, что терзают эту землю. Завтра мы покараем генерала Теймура Бахтияра, — сказал Андрей и увидел радостно вспыхнувшие глаза своего отряда.
До нынешнего момента они не знали, на кого идет охота. Для безопасности, понятное дело. Но теперь смысла что-то скрывать майор не видел.
— Работаем следующим образом. Фарид оставит рядом с полосой въезда на мост грузовик и уйдет на позицию. Сделать это надо после полудня. Далее, ждем генерала. Незадолго до въезда на мост я остановлю кортеж с помощью противотанкового ружья. В этот момент Бахман выстрелит по грузовику с солдатами охраны из базуки. Помни, шанс будет только один, поэтому не промахнись.
После этого все открывают огонь по автомобилям кортежа. Я буду поддерживать вас из-за моста снайперским огнем. Долго не возимся – расстреляли барабаны или диск, бросили гранаты, за ними – дымовые шашки. И отход. Контроль – Салмас, по возможности. Сейчас распределим позиции и маршруты отхода. Сначала Фарид.
Юный перс шагнул вперед.
Над Бендер-Аббассом сгущались сумерки. Клонящееся к горизонту солнце последний раз смотрело на мирную жизнь южно-иранской столицы.
* * *
Генерал Бахтияр с самого утра чувствовал себя неважно. Отвратительное настроение дополнялось головной болью, не унявшейся даже после нескольких чашек кофе. Обычно это помогало, но сегодня проверенный способ не сработал.
Встреча с американцем еще и разозлила. Янки вообще не особо стеснялись в средствах и выражениях, но нынешний их представитель умудрился выделиться даже на этом фоне, потребовав "прислушиваться к рекомендациям посла Диксона внимательнее". Что они вообще о себе возомнили?! Они что, думают, будто генералу некуда деться?! Да ничего подобного! Стоит ему только намекнуть русским, что он готов сдать им систему обороны Южного Ирана за гарантии жизни – и его примут с распростертыми объятиями!
"Они-то примут. А курды – нет. Не простят мне карателей в сорок девятом… Будут охотиться по всей стране, — отрезвляющее соображение мысли о предательстве американцев, однако, не остановило. — Хотя, конечно, можно вообще куда-нибудь в Европу сбежать. Думаю, это тоже вполне возможно оговорить…"
Впрочем, дальше таких вот крамольных мыслей генерал себе идти пока что не позволял. Американцы не требовали чего-то невыполнимого, взамен оказывая более чем серьезную поддержку, поэтому менять хозяина прямо сейчас казалось однозначной глупостью. Пусть янки и раздражали своей наглостью и бесцеремонностью.
— Что у меня еще сегодня? — уже спустившись на автостоянку, поинтересовался Бахтияр у адъютанта.
— Выступление президента на стадионе Пророка, господин генерал, — помощник не думал и секунды.
— Ах да… — идея отправить на это скучное сборище своего двойника с сожалением была главой САВАК отвергнута. Больно много там ожидалось важных и нужных людей. Еще начнут между собой договариваться. Нельзя не ехать. Но это мерзкое предчувствие, надо же с ним что-то делать…
— Скажешь Али, чтобы со своими людьми присоединился к конвою по пути, — решившись, Бахтияр отправил помощника ругаться по рации с командиром специального патруля, вообще-то положенного президенту… Но тот не станет возражать. А генералу просто необходима страховка.
— Господин, — один из охранников учтиво приоткрыл дверь машины. Черный "Линкольн", даже в полумраке подземного гаража выглядящий по-королевски, гостеприимно принял Бахтияра внутрь. Удобно устроившись на обитом настоящей крокодиловой кожей сиденье, генерал коротко приказал ехать на стадион.
Тяжелые стальные створки ворот разошлись в стороны, выпуская кортеж на солнечный свет. Взревевшая двигателями колонна неспешно начала движение через город.
* * *
Эту квартиру Нефедов снял давно, больше двух месяцев назад. Тогда он и подумать не мог, что использует ее для нападения на одно из самых влиятельнейших лиц Южного Ирана. Первоначально это место понравилось ему совсем по другим причинам – с пятого этажа стоявшего на небольшой возвышенности дома было исключительно удобно наблюдать за противоположным берегом реки и за движением через Южный мост. Учитывая, что он являлся чуть ли не единственной дорогой, связывающей две части столицы, казалось абсолютной глупостью пренебрегать подобным преимуществом. Но теперь наблюдательный пункт превратился в лежку снайпера – если, конечно, человека с противотанковым ружьем можно так назвать. По крайней мере, подготовился майор знатно.
Стрелять он собирался из глубины комнаты, во избежание преждевременного обнаружения. Для удобства соорудил себе целый помост, на котором намеревался установить ПТРС и улечься сам. Подготовил несколько пачек[20]– пусть и не собирался использовать их все, но кто знает, как все сложится… Рядом на столе, только руку протянуть, лежала винтовка – американская М14 в снайперском исполнении. Тоже подарок "своего" человека с армейских складов. Завершал картину подготовленного к бою арсенала пистолет Стечкина, удобно пристроенный в самодельной кобуре.
Оставалось только ждать. Окна выходили на восток и позволяли просматривать ведущую к мосту дорогу на несколько километров. Движения было немного, поэтому Нефедов спокойно сидел на полу, облокотившись на светлую отштукатуренную стену, изредка оглядывая лишенную почти всей мебели комнату.
Без пятнадцати шесть Фарид припарковал "Додж" и, никуда не спеша, удалился. Андрею, наблюдавшему эту сцену в прицел американской винтовки, хотелось похлопать в ладоши – столь невозмутимым и спокойным оставалось лицо юноши. Учитывая, каким количеством взрывчатки и бензина загрузили грузовик, выдержке парня оставалось только завидовать.
