— Быстрее заходите в дом, а то простудитесь. — Лукас не помог ей выйти из кареты. Даже не предложил руки, пока провожал по лестнице до дверей. — Доброго сна, — пожелал он, едва кивнув. — Увидимся завтра на уроке.
— Будьте готовы к контрольной по первой главе книги, — предупредила его Кьяра. — Несмотря на все последние события, я не собираюсь делать поблажки.
— Признаюсь, мне самому очень любопытно, как я справлюсь с контрольной работой.
— Мне тоже, лорд Хэдли. — Кьяра едва сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью прямо у него перед носом.
В тишине лаборатории скрип пера казался неестественно громким. Лукас закончил отвечать на последний вопрос и поднял голову. В другом конце комнаты спиной к нему стояла Кьяра и тщательно отмеряла порошки из стеклянных баночек, выстроившихся в ряд на полке над газовой горелкой.
Контрольная работа оказалась на удивление легкой. Ответы рождались в голове сами собой. Удивительно, как много всего интересного можно вытрясти из его головы, если она не затуманена бренди.
По правде говоря, он находил орнитологию завораживающим предметом. Ребенком он в одиночестве часами лазил по морскому обрыву в окрестностях поместья Генри. Наблюдал и не переставал удивляться разнообразию птичьего мира. Но теперь, когда он начал понимать научный смысл различий во внешнем виде и повадках птиц — в оперении, форме крыльев, в миграционных особенностях, — Лукас стал еще больше ценить их красоту.
Возможно, Генри не преувеличивал, когда говорил, что знание обогащает жизненный опыт. В этом заключено особое обаяние, понял Лукас. За последнюю неделю он несколько ночей провел дома — читал о чайках и птицах-рыбаках, отказавшись от вечеринок с друзьями и их пташками. Н-да, его точно засмеют как психа, если узнают.
Так упорно занимаясь, Лукас даже начал ощущать в себе наличие добродетели. Но все добродетельные мысли куда-то упорхнули, стоило Кьяре повернуться и наклониться над столом.
Черт! В паху загорелось пламя, когда он увидел, как узорчатый муслин обтягивает нижнюю часть ее спины. «Думай об орнитологии, а не об анатомии», — напомнил о себе голос разума.
Слишком поздно!
Сейчас проходил испытание не его интеллект, а рассудок. Она была очаровательна до боли, дьявольски желанна.
А он был Чокнутым Хэдли, мужчиной, который не привык сопротивляться зову плоти.
Забыв обо всем, Лукас направился к ней, скрываясь за книжными шкафами. Пол, покрытый линолеумом, заглушал его шаги. Занятая своим делом, Кьяра почувствовала его присутствие, лишь когда он пощекотал ее по щеке гусиным пером.
— Хэдли!
Он подхватил пузырек на лету.
— Извините. Удивились?
— Пока вам не удалось шокировать меня. — Однако вид у нее был взволнованный.
Лукас отправил пузырек на стойку.
— Даже тем, что я справился с контрольной работой раньше назначенного времени?
— Еще рано радоваться, сэр. — Кьяра тщательно вытерла пальцы о фартук. — Мне сначала нужно проверить ответы.
Кончиком пера он погладил ее по ушку.
— Мне кажется, вы будете удовлетворены моей попыткой.
Она вспыхнула, а на шее, ускоряясь, забилась жилка.
— Ну что ж, раз вы все сделали, можете быть свободны. Мне нужно закончить несколько опытов к следующему собранию нашего кружка.
— Вообще-то у меня есть другое предложение.
Кьяра хотела уклониться от его прикосновения.
— Какое именно?
— Я подумал, что нам нужно поменяться ролями, — объяснил он. — Вы станете ученицей, а я — учителем.
— Пожалуйста, Хэдли. У меня пропасть серьезной работы. — Она отобрала у него перо. — А вы меня отвлекаете.
— Боитесь научиться чему-то новому?
У нее слегка задрожала рука, когда она стала насыпать чайную ложку киновари в котелок.
— Что вы придумали?
— Устроить простейший химический опыт.
— В этом предмете вы полнейший профан, — сказала Кьяра.
— Напротив, в некоторых разделах я большой знаток. — Он встал рядом, так что лацканы сюртука коснулись ее лопаток. — Например, в том, какое воздействие тепло и трение оказывают на летучие вещества.
Над ней легким облаком висел аромат духов. От желания закружилась голова. Удержать его в себе не было сил. Он вытянул руки.
Кьяра замерла.
— Да, именно так, — шепнул Лукас ей на ухо. — Не двигайся. Молчи. Просто чувствуй. — Он положил ей руки на бедра, а потом погладил ягодицы. — У тебя роскошная задница, Кьяра. Мягкая и отличной формы.
Лукас услышал, как она часто задышала, когда он гладил ее. Пока все хорошо.
Он рывком задрал ей юбки до колен.
Кьяра издала какой-то горловой звук.
— Слушайся учителя. — Прижавшись губами к ее шее, он почувствовал слегка солоноватую сладость кожи. — Стой спокойно, дорогая.
Зашуршали кружева, когда он провел руками вверх по ее бедрам спереди.
— Хэдли…
— Лукас, — поправил он.
— Л-Лукас… — Она задохнулась. — О, черт!
Он потерся набухшей ширинкой о ее ягодицы и стал не торопясь ритмично поглаживать руками напряженные бедра, заставляя ее расслабиться.
Она упирались руками в стойку, костяшки пальцев побелели, выделяясь на темном дереве.
— Спокойно, спокойно, — тихо проговорил он, увидев изумление на ее лице. Пар завитками поднимался над котелком. Ее лицо порозовело. От разгоряченного тела сладко запахло вербеной, смешанной с природным запахом женской страсти.
Вдохнув его, Лукас едва не взлетел на вершину блаженства.
Проклятие! Он рывком привлек ее к себе. Желание грозило отключить разум. Лукас сдерживался из последних сил. Когда Кьяра повернула голову к нему в профиль и Лукас увидел, как трепещут ее ресницы с золотистыми кончиками, он вдруг сообразил, что она дана ему не просто для эгоистического удовлетворения.
Пусть это была малость, но ему захотелось доставить ей удовольствие.
Кьяра застонала. Тело ее обмякло, и она прижалась к нему спиной.
— Правильно, мое счастье. Только расставь ноги шире. Ее туфли заскользили по полу.
— Дай, я потрогаю тебя вот здесь. — Его пальцы наткнулись на тонкое кружевное полотно. — И здесь.
Звук, который слетел с ее губ, не обозначал ни «да», ни «нет». Казалось, это был голос самой природы. Лукас почувствовал, что желание бьется в каждой жилке ее тела, но она боится признаться в этом.
Кьяра была слишком сильной, чтобы попросить чего-нибудь для себя. Неожиданно захотелось освободить ее от всех страхов, погрузить в сладкое забвение, чтобы хоть на короткий миг она почувствовала себя центром Вселенной. Что еще может сделать для нее порочный оболтус? Проведя руками по бедрам, Лукас задел за узлы на подвязках. Он потянул их, и шелковые чулки поползли вниз по ногам.
