— Да что ты!
Голос Ариэль вернул Кьяру к действительности.
— Можете спокойно отправляться. Вы оба заслужили, чтобы побыть наедине. Две недели промчатся быстрее, чем вы думаете.
— И не забывайте: нам не потребуется тратить столько сил, сколько вам, — добавил Генри. — Наблюдать за птицами занятие изнурительное.
— Присматривать за восьмилетним бедокуром тоже изнурительное занятие, — ответила Кьяра, а Лукас громко фыркнул.
— Дорогая, мне это хорошо известно. Но после того как я вырастил оболтуса, который теперь стал твоим мужем, мне ничего не страшно.
— Вы заслужили медаль, — заявила она. — А может, и две.
— Ох, перестань! Я не настолько ужасен. — Лукас сверкнул мальчишеской улыбкой. — Лондон не сожжен дотла. Парламент не взорвали. И Тауэр пока стоит как стоял.
Кьяра вскинула бровь.
— Пока… Я с содроганием думаю о том, что пришлось вынести твоему дяде.
Генри переплел свои пальцы с пальцами Ариэль.
— Мне кажется, можно без опаски сказать, что этот мальчуган — ангел по сравнению с тобой.
— Слышал, Перри? — Лукас взъерошил ему кудри. — Пообещай, что будешь вести себя так, чтобы Генри не пожалел о своих словах.
— Да, сэр! — сказал Перри.
— Лукас, — поправил он его. — Мы теперь семья, так что нет нужды в формальностях.
Семья. Кьяра почувствовала, как волна счастья подхватывает ее. Сморгнув слезы, она увидела, что сын смотрит на своего отчима с нескрываемым обожанием.
— Да, Лукас.
— Так-то лучше. — Выражение лица Лукаса стало проказливым, когда он обратился к дяде. — Можешь пока забыть о работе, Генри. Тут у дам имеется маленькая красная книжечка. Собрание, как бы это сказать… Но я оставляю тебя на молодую жену, пусть она введет тебя в курс дела.
Ариэль покраснела.
— Пойдем, Перри. Пока мама будет прощаться, ты поможешь мне отнести одеяла в карету и собрать корзинку с продуктами… — Лукас замолчал на середине фразы, увидев, как за террасой с грохотом проехала огромная повозка в сопровождении четырех грузчиков и остановилась у садовых ворот. — Что это такое?
Генри удивленно покачал головой.
— Подарок тебе к свадьбе, — пояснила Кьяра. Рабочие развязали веревки и освободили от полотен возвышавшуюся поклажу.
— Это… Это же… — Он не мог найти слов, это было так не похоже на него.
— Фонтан. — Кьяра искоса посмотрела на него. — Тебе нравится?
Он принужденно засмеялся:
— Очень.
— Мне показалось, что в конце розовой аллеи чего-то не хватает, — объяснила Кьяра. — Поэтому я взяла на себя смелость установить там памятный знак на радость нам всем. Будем плавать в нем каждый день, на закате.
Перегрин украдкой оглядел декоративные фигуры, поднимавшиеся из каменного бассейна.
— Похоже, это дама и… птица.
— Да. Леда и Зевс, — промурлыкала Кьяра.
— Который принял образ лебедя, — добавил Лукас.
— Это персонажи классической греческой мифологии, — после непродолжительной паузы объяснила Ариэль. — Э… У сэра Генри есть отличная книга, в которой рассказывается о древних богах и богинях. Может, мы почитаем ее, когда твоя мама и Лукас отправятся в свадебное путешествие.
Лукас покашлял.
— Поосторожнее с предметом обучения.
Сын усмехнулся:
— Мой учитель уже немного рассказывал мне про мифы. Они напоминают сказки, особенно те, в которых много событий. Метание громов и молний, волшебные стрелы, битвы гигантов и троянцев. — Поморщившись, он добавил: — Вот когда целуются, мне скучно.
— Когда доживешь до моих лет, может быть, начнешь думать по-другому, — сказал Генри и подмигнул.
Перегрин скептически посмотрел на него.
— Перестань корчить рожи, мальчуган, — заворчал Лукас. — В целом истории тебе понравятся.
— Ну ладно. — Сын немного подумал. — Тогда расскажите мне историю про Леду и лебедя.
— Может, немного позже, когда подрастешь, — ответила Кьяра.
— Почему? История плохо кончается?
— На мой взгляд, это зависит от того, как к ней подойти. Повелитель богов Зевс мог вести себя как настоящий повеса и хам. — Лукас сделал страшное лицо и усмехнулся, а потом обнял молодую жену и поцеловал в губы. — Конечно, он не был святым. Но у него были кое-какие качества, которые искупали его грехи.
— Много качеств, — сказала Кьяра.
— Поэтому будем считать, что у современного варианта мифа вполне счастливый конец.
Кьяра коснулась щеки Лукаса, наслаждаясь его теплом, ласковым смехом.
— Тогда… аминь!
