— Отлично, ради того, чтобы ваша жизнь продолжала оставаться такой же увлекательной, я останусь здесь, — улыбнулась мерзавцу Дженнет.
— Ты уверена? — спросил Мэтью, поднявшись к ней.
— Да. Так будет лучше. — Если план Сомертона удастся, отпадет необходимость в экстренной свадьбе. Конечно, так лучше всего. Дженнет крепко сжала губы, надеясь, что Мэтью не заметит слез, которые жгли ей глаза.
— Пойдем, Блэкберн. У нас не так много времени.
Еще несколько мгновений Мэтью смотрел на Дженнет, не отпуская ее взгляда, и ей казалось, что он видит то, что творилось у нее в душе.
— Хорошо, — коротко сказал он. Спустившись по лестнице, Мэтью задержался на пороге. — Но ты должна знать, что единственное, на что я делал ставку в своей жизни, — это ты… И я проиграл.
Дженнет с такой силой сжала кулаки, что ногти вонзились ей в ладони. Она поступила правильно: теперь его не заклеймят снова презрением из-за нее и не заставят жениться на женщине, которая его недостойна.
Подойдя к окну, Дженнет смотрела, как он и Сомертон, сев на лошадей, скакали по дорожке прочь от дома, и слезы текли у нее по щекам. Ее сердце болезненно сжалось от того, что она отпустила Мэтью. Дженнет понимала, что, сделав это, поступила правильно, однако боль в сердце была невыносимой.
Дженнет знала, что не может быть с ним, он заслуживал гораздо лучшего человека, чем она такого, у которого нет прошлого.
Она могла бы быть только его любовницей, но никогда — его женой.
Глава 18
— Блэкберн, ты начинаешь удивлять меня. — Приближаясь к особняку, Сомертон придержал лошадь.
— Да? — Мэтью пристально смотрел на него, пока они рысью продолжали скакать к конюшням.
— Ты так же, как и я, знаешь, что сейчас упустил наилучшую возможность скомпрометировать ее. Но все же ты ничего не сделал, когда я сказал, что она должна остаться в том доме одна. — Сомертон понимающе улыбнулся.
— Одно дело, когда тебя застанут целующимся с леди в оранжерее, и совершенно другое, если обнаружат, что ты совращаешь леди в заброшенном вдовьем доме.
— Пожалуй, ты прав, — поразмыслив над его словами, признал Сомертон. — Селби могли бы простить поцелуй, но не то, чем ты на самом деле занимался там.
— Это твое предположение.
— Разумеется, это только предположение, — ухмыльнулся Сомертон. — Я совершенно уверен, что вы и пальцем не дотронулись друг до друга, — саркастически добавил он. — Не было никаких поцелуев, никаких прикосновений, верно?
Отвечать не имело смысла, так как что бы ни сказал Мэтью, это была бы ложь. Каждый их поцелуй был восхитительным и вел к еще более потрясающим ощущениям.
— Все к лучшему, Блэкберн.
— Это почему? — Спешившись, Мэтью держал поводья.
— Тебе никогда не приходила в голову мысль, что Дженнет, быть может, еще не готова? — Спрыгнув с лошади и взяв поводья, Сомертон направился к конюшне.
— Не готова к чему?
Сомертон остановился и оглянулся на него.
— К замужеству.
— Ей двадцать пять лет, — рассмеялся Мэтью. — Это не тот возраст, когда большинство женщин выходит замуж. И она собиралась выйти замуж за Джона еще пять лет назад.
— Она уверена, что ты такой же, как твои отец и брат, — покачал головой Сомертон. — Но оставим в стороне всю эту дребедень. Она влюблена в тебя?
— Ну, знаешь, разве это так важно? — Но как только эти слова слетели с его губ, Мэтью пожалел о них. Он вспомнил, как Дженнет сказала, что хочет мужа, который любил бы ее и был бы верен ей.
— Важно, — тихо и твердо заявил Сомертон. — Для нее очень важно.
Заметив мечтательное выражение в глазах Сомертона, Мэтью нахмурился:
— Никогда не знал, что ты такой романтик, Сомертон.
— Я — нет. — Его голубые глаза потемнели. — А Дженнет — да, и тебе следует это ценить.
Что, Сомертон тоже влюблен в нее?
— Запомню твои слова.
Покачав головой, Сомертон повел свою лошадь к мальчику-конюху.
— Почему ты не ухаживаешь за ней? Позволь ей лучше узнать тебя. Она увидит, что ты не игрок и не транжира.
У меня нет времени писать ей любовные письма и присылать цветы. Я должен жениться до конца года.
— Что ты собираешься делать, когда мы вернемся в Лондон?
— Понятия не имею. — Ему каким-то образом нужно было преодолеть барьеры, удерживавшие Дженнет.
Они с Сомертоном уже договорились, что должны вернутся вместе и объявить, что почти весь день ездили верхом, и Мэтью, отдав поводья мальчику-конюху, пошел к дому, но Сомертон взял его под локоть и повел к дорожке, уходящей в сторону от дома.
— А ты никогда не думал просто спросить ее, выйдет ли она за тебя замуж?
— Почему ты так заботишься о моих отношениях с Дженнет?
— Могу предположить, это означает «нет», — отозвался Сомертон, покачав головой.
— Именно ты только что сказал, что ей требуется время.
— Ей могло требоваться время. Но если ты соблазнил ее — кстати, я был бы удивлен, если бы ты удержался от этого, — то должен сделать ей предложение. — Обычная насмешливая улыбка Сомертона пропала, сменившись сердитым взглядом.
— С каких пор ты стал добродетельным членом общества, поддерживающим его моральные устои? Как я слышал, именно ты имеешь репутацию распутника. Скольких леди ты соблазнил, а потом оставил, не сказан «прости-прощай»?
— Я довольствуюсь вдовами и проститутками, которых не интересует или не заботит замужество.
Глядя на Сомертона, Мэтью заметил, как легкий румянец окрасил его щеки.
— Попроси ее выйти за тебя замуж, — потребовал Сомертон.
— А если она откажется от моего предложения?
— Тогда тебе останется надеяться, что она носит твоего ребенка и у нее не будет выбора.
Мэтью помрачнел, поняв, что вел себя глупо, не приняв мер предосторожности. Дженнет вполне могла носить ребенка — его ребенка. От этой мысли у Мэтью стало теплее на душе, пока он не вспомнил о ее склонности упрямиться.
— Я совсем не уверен, что это изменило бы ее отношение к браку.
— Селби любит сестру, но он не допустит, чтобы она оказалась опозоренной, если речь идет о ребенке, — тихо усмехнулся Сомертон.
— Ей не требуется, его согласие на брак, также как не требуется разрешение устроить скандал, у нее достаточно денег, чтобы делать то, что ей хочется.
— Ты, несомненно, прав, но ее глубоко заботит честь семьи.
Мэтью пристально посмотрел на приятеля. Быть может, Сомертон знает больше, чем делает вид? Мэтью знал, как важно для Дженнет беречь имя семьи, но как узнал о этом Сомертон? Не мог ли он случайно узнать и их тайну?
