с коллегами в местную кафешку попить кофе и покурить.
— Ну, как отдохнул, где был? — спрашивает журналистка Галочка из отдела собственных программ.
— В Москве был — понравилось. Даже ненадолго в Питер скатался к родственникам.
— Ой, это же далеко, — удивляется Галочка.
— На «Сапсане» быстро. Сама по карте посмотри. У нас же в редакции она на стене висит. Там между Москвой и Питером всего-то десять сантиметров.
— Нет, там гораздо больше, — неожиданно говорит Галочка, — там где-то двадцать сантиметров, а, может быть, все двадцать пять!
— Нет, десять!
— Нет, двадцать пять!
— Хорошо, — говорю, — сейчас вернемся в редакцию и линейкой померяем.
Обсуждение размеров выходит комическим, если учесть, что Галочка — девочка довольно легкомысленная. У нее уже третий брак и бесчисленное количество романов. Коллеги смеются, но все очень заинтересовались, сколько же сантиметров от Москвы до Питера. А еще у кого же глазомер лучше натренирован на таких размерах. Всей честной компанией идем в редакцию, берем линейку и прикладываем к карте.
— Вот видишь, Галочка. Одиннадцать сантиметров. Запомни это. И когда твои кавалеры будут говорить, что вот такое расстояние — это двадцать пять сантиметров, не верь! Они подло обманывают твое доброе сердце и слабый глазомер!
Компанейская Галочка и вся редакция громко ржут.
— А ты, Витя, так хорошо научился отмерять одиннадцать сантиметров, что определишь этот размер даже на карте.
— Конечно. Я все выходные с родственниками на рыбалке был. Я тебе руками покажу любой размер. А твой третий даже потрогать могу.
— Нет уж! Иди своих рыб трогай. А у меня новый парень есть.
— Будем надеяться, что у него хотя бы как от Москвы до Варшавы, — смеюсь я.
— Как до Лиссабона, — гордо говорит Галочка и с высоко поднятой головой покидает редакцию.
Коллеги дружно оборачиваются к карте и с линейкой ищут на ней далекий и воспетый в легендах Лиссабон.
Леди и джентльмены
Разные веселые и не очень истории случались не только у нас. Конкуренты тоже отжигать умели. Вот, что мне рассказали ребята с другого канала.
Два журналиста, Стас и Гена, получили зарплату. Будучи необремененными брачными узами, парни решили выпить пивка в кафешке, а заодно познакомиться с девушками. И как-то все у них очень удачно получилось. И пиво было вкусное, и не пришлось долго искать барышень. Маша и Тася были совсем не прочь познакомиться. Кстати, девушки учились на историческом факультете. А поэтому ребята затеяли игру в галантных кавалеров: они наперебой делали барышням высокопарные комплименты и потихоньку их подпаивали.
— Мадмуазель, вы прекрасны, как небо Парижа!
— Марго, вы неотразимы! Вы — просто королева ангелов! И демонов тоже!
— Таис, вы похожи на неудержимую амазонку! Так пить водку надо еще уметь!
Результат превзошел ожидания: дамы сами изволили отправиться в номера к парням. Стас и Гена вышли в туалет и стали держать совет. Оба они жили с родителями, ехать туда — не вариант. Снимать посуточную квартиру — дорого. Тем более девушки изрядно наели и напили, так что счет уже неприятно удивил. Решили ехать в редакцию: там есть пара диванов, как раз сойдет. Тем более, на канале ночью дежурит только охранник.
— Купим ему фуфырик — он нас не выдаст, — резюмировал беседу Гена.
Под предлогом «посмотреть телевидение» девушек уговорили ехать на канал. Короткие переговоры с охранником — и две парочки, поднявшись на третий этаж, вваливаются в редакцию. Тут они продолжили выпивать и постепенно обнажаться. Парни перетащили шкаф, чтобы загородить один диван от другого. На всякий случай заперлись изнутри. Джентльмены, х@ле.
— Марго, какая же у вас стройная фигура! Как у француженки! Такую красоту можно увидеть только на Пикадилли или Монмартре!
— Таисия, ваши оголенные плечи буквально сводят меня с ума! Такую красоту нужно показывать в Лувре!
И тут, как назло, мимо проезжал один из начальников этого канала. Он увидел свет в окне и решил узнать, что же там происходит.
— Кто наверху? — грозно спросил начальник у охранника.
— Не могу знать, — испуганно ответил, проснувшийся от хмельного сна, «секьюрити».
— Завтра поговорим, боец! — сердито сказал начальник и двинулся наверх. На секунду он притормозил и вернулся к выходу. — Телефон с бумажником в машине забыл. Сейчас приду.
Охранник понял, что если горе-любовников застукают, то и его по головке не погладят. Он начал судорожно набирать номер редакции.
— Парни, тут директор приехал! Он сейчас на улице. У вас пять минут! Хотя бы баб своих спрячьте!
Говорят, что в критических ситуациях лоск цивилизации быстро стирается с человека. С «джентльменством», судя по всему, похожая ситуация. Прятать девушек было негде, нужно было их эвакуировать.
— Бабы, срочно! Директор приехал! Если нас здесь застукают, то уволят на фиг. Здесь оборудования на миллионы, а мы телок привели. Короче, надо валить. Да одевайтесь, коровы, быстрее!
Девушки стали ругаться.
— Да после таких слов мы и сами не останемся! Уроды!
— По лестнице нельзя! Там начальник! Лезьте в окно! — скомандовал Гена.
— Вы с ума сошли? Не полезем! — запротестовали девушки.
— Давайте, выдры! — гаркнул Стас. — Начальник ментов вызовет, вас же загребут с нами. Тут низко, а снизу мягко. Сейчас мы вам из штор веревку сделаем.
Генка сдернул штору, ее быстро накрутили на батарею. Первой полезла более спортивная Маша. Когда она уже спустилась, в окно полезла Тая. На высоте двух метров барышня не удержалась и сорвалась. Она шумно шмякнулась на газон и громко заканючила.
— Я ногу подвернула! Больно!
А в дверь редакции уже стучал начальник. Он матерился и требовал открыть дверь. Нужно было повиноваться. Перед тем, как закрыть окно и открыть дверь, Стас поставил точку в своем недолгом «джентльменстве».
— Тая, дура ты жирная! Хрена ли ты там разлеглась? Подумаешь, ногу подвернула! Так отползай! Говорю, отползай от окна, стерва, чтоб тебя не видно было!
В открытую дверь ворвался начальник. Увидел вино, шоколадку и презервативы (блин, не успели спрятать).
— Где бабы? — гаркнул начальник.
— Не было никаких баб, честное слово.
— Ну это вы сами решайте! Или говорите, где бабы. Или завтра весь канал узнает, что вы ночью наедине пили вино, ели шоколад и совершенно случайно здесь оказалась пачка презервативов…
— В окно… э-э-э… вышли.
В итоге начальник лютовать не стал. Сам когда-то молодой был. Таю и Машу
