целей. Но хотя львиные пасти, созданные венецианскими патрициями, были в основном удалены по приказу Наполеона, тайная сеть вампиров продолжала действовать. Оставалось только найти ее.
— Один из моих людей может это сделать. — Она повернулась и по-итальянски отдала распоряжение женщине, стоявшей ближе всех к ней. Через несколько мгновений та вернулась с двумя слугами.
Я с тревогой наблюдал, как смертные приближаются к нам по коридору палаццо. Я бы ни перед чем не остановился, чтобы вернуть Тею, но я не был чудовищем. Больше нет. Если мы пошлем кого-то другого, чтобы передать письмо, мы можем привлечь внимание одного из местных cavalieri — рыцарей, поклявшихся защищать королев.
— Это хорошая идея?
— Сейчас не семнадцатый век. Никто не следит за старыми ящиками. — Она передала письмо одному из слуг. Через секунду он исчез за дверью.
Столетия назад слежка за ящиками могла рассказать столько же, сколько и письма, оставленные в них. Но она была права, это было давно. В Венеции все изменилось, и послание должно было попасть к королевам почти мгновенно, благодаря заклинанию, наложенному задолго до того, как магия исчезла.
Она зевнула, опустившись в кресло у камина. Для вампиров усталость была необычной, но не редкой, особенно после смертельного ранения. Учитывая, что Жаклин свернули шею всего несколько часов назад, она быстро оправилась даже по вампирским меркам. Но я видел темные круги у нее под глазами и бледность кожи.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал я, не обращая внимания на урчание в животе.
— Кто бы говорил, — заметила Жаклин, уловив этот звук. — Тебе нужно поесть.
Она пыталась накормить меня с момента приезда, как будто могла успокоить мои переживания небольшим количеством свежей крови в желудке.
— Я не могу, — выдавил я из себя. — Я обещал Тее, что не буду питаться кем-то еще. — Просто произнести ее имя было все равно что вскрыть свежую рану. Я вздрогнул, представив, какие ужасы переживает моя пара, находясь в руках Уильяма.
— Это глупо, — сказала Жаклин к моему удивлению. Она подняла свои длинные ноги и поджала их под себя. — Что ты будешь делать, когда она…
— Умрет? — закончил я за нее, произнеся слово, которое никто из нас не хотел озвучивать.
— Или забеременеет. Это не очень хорошо для ребенка, если ресурсы матери истощаются папиным аппетитом. — Она была права, но я смог только кивнуть. Хуже, чем думать о Тее, было только думать о нашем совместном будущем, которое теперь висело на волоске, становящимся все тоньше, чем дольше она отсутствовала.
— Мне не нужна кровь, — тихо сказал я. Мой желудок снова заурчал, словно опровергая мою ложь, но на этот раз мы оба проигнорировали это.
— Если ты не хочешь питаться нормально, то хотя бы перекуси. — Она подняла миску с фруктами, которую один из слуг принес нам ранее, и я нахмурился, отщипывая виноградину.
Я положил ее в рот, прожевал и проглотил.
— Теперь ты счастлива?
— В восторге, — спокойно ответила она, возвращая миску на место. — Джулиан, мы найдем ее.
Я уже сбился со счета, сколько раз она мне это говорила. Сначала, чтобы успокоить меня. Потом, чтобы успокоить себя. А теперь это стало просто привычкой.
— Я не чувствую ее.
— Возможно, он наложил на нее чары, — мягко сказала она. — Королевы что-нибудь узнают, а я могу послать весточку своим…
— Нет, — оборвал я ее. — Никто больше не должен знать об этом. Пока нет.
— Даже королевы? — Ее взгляд упал на дверь, через которую вышел ее слуга с письмом в руках.
— Я только попросил их об аудиенции.
Она глубоко вздохнула и кивнула, уловив смысл моих слов.
— Ты им не доверяешь. Почему?
— Я не знаю, могу ли им доверять, но знаю, что я здесь нежеланный гость.
— Ты действительно доставил столько хлопот? — Она откусила от блестящего красного яблока. После нападения еда помогла бы ей больше, чем мне.
— Меня попросили уйти, — напряженно сказал я.
— Попросили — это лучше, чем изгнали.
— Настойчиво попросили, — поправился я.
Жаклин покачала головой.
— Мне не следовало привозить ее сюда. Я не подумала.
— О моем прошлом?
— Ни о чем, — сказала она. — Я не могла сказать ей «нет». Я не хотела говорить ей «нет». Это было почти как…
— Магия, — хрипло сказал я. — Нам нужно узнать все, что возможно, о сиренах.
— Нам нужно найти ее маму.
Я знал, что она права, но поиски Келли Мельбурн опускались все ниже и ниже в списке моих приоритетов.
— Нам нужно найти Тею.
— Послушай. — Жаклин поерзала в своем кресле, приблизившись ко мне. — Ты прав, но что, если Келли может нам помочь? Она мать Теи.
— А я — ее пара, — прорычал я.
Жаклин замолчала, когда я поднялся и начал расхаживать по комнате.
— Я должен быть в состоянии найти ее, почувствовать ее! Но она как будто просто исчезла. Она была, а потом… — Я сглотнул и повернулся к каминной полке, делая вид, что изучаю старинные часы, все еще тикающие над огнем. — Я больше не чувствую ее.
На другом конце моей привязанности было пусто. Ее аромат — лепестки, обугленные в пепле, и специи, — теперь полностью исчез. Словно ее никогда не существовало.
— Зачем Уильяму причинять ей боль? — Спросила Жаклин, приводя меня в чувство. — Он мог сделать это и раньше. Он мог сделать это в тот день на Корфу, но не сделал. Она ему зачем-то нужна.
— Хотел бы я, чтобы мне от этого стало легче. — Но этого не произошло. Я подумал о Камилле и о том, что она мне рассказала. — Для женщин есть вещи похуже смерти.
— Я знаю, — тихо сказала Жаклин, и я услышал в ее голосе боль, о которой не осмелился спросить.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Только если ты это сделаешь, — возразила она.
— Хорошо. — Я протянул руку, чтобы помочь ей встать со стула.
Она моргнула, как будто мой ответ удивил ее. Не то чтобы я хотел спать — я даже не
