После всего, что случилось, не могу ее винить.
— Они идут, — Лиа зашептала, глядя на удивленного Микеля и Джудит, что тихо шла следом. — Мне нужно что-то говорить? Например, поздравить или?..
— Предоставь это мне. Ты поймешь, как действовать потом
Когда мы втроем разместились на покрывале, Джудит отошла в тень. Это первая встреча ненаглядных родственничков не за завтраком, и я вижу, как они растеряны. Я максимально искренне улыбнулась и посмотрела на виновника торжества.
— Микель, думаю, что ты сильно удивлен. Все же до этого мы не праздновали твои дни рождения, — голубые глаза заискрились в понимании. — Но сегодня это изменится. Мы поздравляем тебя, братец, и хотим, чтобы ты был счастлив. Сейчас и впредь.
Пока мальчик боролся со смущением, я с намеком посмотрела на Лию. Она глубоко вдохнула, набираясь смелости.
— Микель, я знаю, что сильно виновата перед тобой, — я едва не закатила глаза, но удержалась. — Я игнорировала тебя. Вела себя неправильно и жестоко. Я не видела, как сильно ты мучаешься, — голос стал тише, когда Лиа потерянно смотрела перед собой. Я догадалась, что она вспомнила про кражу денег, — и хочу извиниться перед тобой. Ты мой брат и всегда им будешь. И я поздравляю тебя. С днем рождения.
Лиа взяла лежащий рядом шарф и протянула его Микелю. Теперь я могла рассмотреть ее творение. Бело-голубой шарф, украшенный вереницами блестящих бабочек. Пушистые помпоны смотрелись достаточно красиво. Лиа проделала отличную работу.
— Это… Шарф?
— Ну, я подумала, что зимой будет холодно, и… — с выражением паники Лиа посмотрела на меня, отчего я чуть не рассмеялась. — Ты можешь заболеть… Так что я… Я решила…
— Твоя забывчивая сестренка Лиа хочет сказать, что она связала этот шарф для тебя и очень хочет, чтобы ты носил его зимой, — я усмехнулась и сложила веер, откладывая его в сторону. — И сделала она его с заботой о твоем здоровье. Потому что ты, как летний мальчик, больше подвержен холодам.
Я невозмутимо отпила прохладного чая, пока Лиа с возмущением смотрела на меня.
— Меланта, не обманывай его! Это же ложь! — в праведном возмущении она придвинулась ближе, пока я продолжала пить чай. — Микель, не слушай ее! Она сказала это, чтобы заставить тебя носить этот шарф!
— Я сказала чистую правду. Все рожденные летом всегда быстрее коченеют зимой…
— Это никак не связано…
— А искать связи и не нужно…
Наша перепалка прервалась приятным мягким смехом. Я и Лиа в удивлении посмотрели на Микеля, что продолжал держать злосчастный шарф, не сдерживая радости. Это был первый раз, когда я слышала его смех. Чистый искренний звук показался мне музыкой — не той, которую я предпочитала слушать, но той, которую я никогда не забуду.
Пока я в растерянности смотрела на Микеля, Лиа отодвинулась от меня и разложила еду на тарелки.
— Давайте есть, — она расставила тарелки и разложила приборы. — Скажите, если захотите что-то еще.
— Спасибо, Лиа, — Микель положил свой подарок рядом и мило улыбнулся. — Я буду беречь твой подарок. Зимой я буду носить только его!
— Хорошо, — довольная девушка рассмеялась, подкладывая мне небольшой кусок пирожного. — Если захочешь, я свяжу тебе еще что-нибудь.
Мальчишка активно закивал и, не тратя времени, перевел ожидающий взгляд на меня. Я мысленно вздохнула. Теперь я превратилась в дурочку, которую можно разводить на подарки. Молодец, Микель, быстро учишься.
— Хоть я и завидую сестрице Лие, ведь ее подарок намного полезнее моего, — я сделала паузу, с наслаждением наблюдая, как в предвкушении мальчишка ерзает на месте, — но я все же нашла, что тебе подарить. Мой подарок ты найдешь в своей комнате — я не собираюсь тащить его сюда на себе.
Я хмыкнула и легла на спину, раскинув руки в стороны и наблюдая, как на небе плывут облака. Когда я в последний раз лежала вот так, разглядывая эту бесконечную синеву? Я помню, когда. В свой последний день в реальности. Тогда я сбежала в заброшенный парк — туда, где меня не нашли бы ни Рид, ни Рамирес. Я легла на скамейку и смотрела на небо, пока не уснула. Интересно, сколько времени прошло там, в реальности?.. И что случилось с моим телом?..
Тонкая бледная рука закрывает от меня облака. Я моргаю и вижу, что прямо перед моим лицом завис лист бумаги, на котором я отчетливо вижу картину, не поддающуюся моим стандартам логики.
— Что это?
— Ваш рисунок, — восторженный голос Микеля сопровождается дуновением ветра, который ласково треплет мои волосы. — Тот художник сказал мне, что настоящее искусство — это переосмысление мира вокруг. Я не очень хорошо его понял… Но после этого я придумал, что мне нарисовать!
В непонятных чувствах я беру рисунок и детально рассматриваю его. Поляна цветов самых разных оттенков, на которой, помимо странной черной кляксы с золотыми крапинками, летают десятки бабочек. Рисунок был бы вполне милым, если бы не это пятно посередине поляны.
— Что это за темная клякса? — я посмотрела на Микеля, который в удивлении смотрел на меня в ответ. — Ты замечтался, и у тебя капнула краска?
Лиа легла рядом со мной, рассматривая рисунок. Через пару секунд она мягко толкнула меня локтем и рассмеялась.
— Меланта, это же ты! Сходство очевидно, — в неверии я вгляделась в огромное черное пятно. — Это твое любимое черное платье! — она провела пальцем по всей длине кляксы. — А это твои глаза, — она указала на две золотые точки. — Видишь? Микель изобразил тебя со всей достоверностью!
— Лиа, я расскажу герцогу, что ты издеваешься надо мной, — она только хихикнула и сложила руки на животе, рассматривая облака. Я протянула рисунок в сторону Джудит, который она сразу забрала. Затем мое внимание вернулось к малолетнему художнику, чей грустный вид заставил меня раздраженно выдохнуть. — Ну, хватит! Больше никаких скорбных лиц!
Подняв руки, я обхватила хрупкое тело и потянула его вниз. Микель взвизгнул и оказался на покрывале рядом со мной. Я приобняла его и положила светлую голову на свое плечо. Облака продолжали плыть над нами, пока Микель начинал усиленно ерзать.
— Не вертись. Смотри лучше на небо — там плывет лошадь. Запоминай, и позже нарисуешь.
