в политологии. Судя по всему, с ним работали лучшие учителя Москвы, и с таким багажом знаний Ава мог бы учить Гидрасову, а не она его.
— Блестящие познания и поразительная глубина! — похвалил Рябчиков, что-то восторженно чёркая в своём блокнотике. — Думаю, это чистая пятёрка, вы со мной согласны?
Оценку никто оспаривать не решился, потому как у комиссии просто не осталось идей что можно ещё спросить у Аверина. С одной стороны, такому выступлению можно было радоваться, но проблема в том, что Ава был первым и задал уровень. Остальным студентам будет непросто ответить также хорошо.
— Можно и мне без подготовки? — вызвался Уваров.
— Прошу! — с улыбкой ответил Рябчиков, а Зимин с Серафимовым мучительно простонали. Я покосился на листок Родиона и увидел там лишь пару узоров, выведенных ручкой. Неужели ему попался билет, который он не выучил?
— Господин Чижов, что вы ищете в работе одногруппника? Надеюсь, не ответы на вопросы вашего билета? — поинтересовалась Гидра.
— Нет, Ада Эдуардовна, я просто переживаю за товарища, не более того. Вопросы моего билета вполне понятны, я даже готов отвечать без подготовки.
— В очередь, господа! — ухмыльнулся Рябчиков. — Не думал, что этот предмет окажется таким лёгким для вас!
— Что вы, господин проверяющий, политология — предмет не из лёгких, но с таким преподавателем как госпожа Гидрасова, мы усваиваем материал на лету! — моя неприкрытая лесть заставила Гидру закашляться и вытаращить глаза.
Кеше пришлось более туго. Комиссии всё-таки удалось загнать парня в тупик дополнительными вопросами, поэтому ему пришлось довольствоваться четвёркой.
— Чижов, не передумали? — с улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего, поинтересовалась Ада Эдуардовна.
— Конечно, нет! Я от своих слов не отказываюсь.
Стоило мне пройтись по материалу билета, на меня обрушился шквал дополнительных вопросов, но больше всего досталось от той самой стервозной дамочки, которая приехала в составе комиссии.
— Скажите, Арсений, вот вы говорите о лидере, как о политическом феномене, а какие качества должны быть у настоящего лидера, и какие качества есть у нашего императора, которые вы можете выделить?
Какой хитрый вопрос! Знала, что спросить. Если что скажу не так, можно вменять мне едва ли не подготовку заговора, или работу на иностранные спецслужбы.
— Рассудительность, твёрдость характера, умение слышать подчинённых — это три качества, которые на мой взгляд особенно выделяются у нашего императора.
— Вот как? Сможете привести примеры?
— Легко! Его Императорское Величество действовал рассудительно, когда наша академия переживала тяжёлые времена. Он не рубил с плеча и помешал недоброжелателям добиться своей цели.
— А какую цель преследовали эти недоброжелатели? — прицепилась к моим словам женщина.
— Думаю, службе императорской безопасности и хранителям порядка известно больше, но я думаю, что эти негодяи хотели нанести вред репутации нашего государства и добиться закрытия академии, чтобы сделать Северный морской путь беззащитным перед внешними угрозами. Благодаря умению слышать подчинённых император получил исчерпывающую информацию, а твёрдость характера я выделил потому, что уверен — Его Императорское Величество добьётся возмездия для врагов нашей страны и всех, кто им помогает.
Женщина даже вздрогнула после моих слов, и больше ничего не спрашивала. С экзамена я ушёл с пятёркой, хоть не ожидал, что мои знания оценят так высоко. Политическое устройство Японии я всё-таки знаю посредственно. Если бы комиссия начала копать в этом направлении, я бы сел в лужу.
Экзамен по владению талантом для меня проходил непросто. Со стороны это напоминало игру в гандбол, когда помощники Шишкина швыряли мне мячи, а я должен был поймать их или хотя бы отразить все удары, чтобы сохранить ворота в безопасности.
Я достаточно замедлил время, чтобы отражать два броска одновременно, но ситуация стала выходить из-под контроля, когда ко мне полетело сразу четыре мяча. Я замедлил время насколько смог и с удивлением отметил, что мои противники просто замерли на месте. Они даже не шевелились! Мне удалось не просто замедлить время, а остановить его!
Так продолжалось секунд семь, а затем реальность вернулась в норму. С непривычки казалось, будто движения стали молниеносными. Противники зашевелились, а я настолько опешил, что успел отразить всего один мяч, причём, сделал это слишком неубедительно.
— Слабенький результат, — мрачно прокомментировал Шишкин. — Проверим тебя на полосе.
Мне предстояло пройти полосу препятствий без единой ошибки. В этот раз здесь было вдвое больше маятников, а мельницу раскрутили ещё быстрее. Но теперь я использовал талант на максимум.
— Четыре тридцать две? — удивился Рябчиков, глядя на часы. — Вы хотите сказать, что этот парень прошёл полосу препятствий чуть больше, чем за четыре с половиной минуты, когда обычное время на прохождение — десять минут? И это притом, что вы усложнили задачу? Поразительно!
Рябчиков настаивал на пятёрке, но Иван Степанович был непреклонен и выставил «четыре» из-за моего промаха с мячами. Ну и пусть! Зато я знаю, что мои возможности растут. Я теперь могу не только отматывать время назад и замедлять его ход, но и полностью останавливать время! Пусть на какие-то секунды, но я настоящий Повелитель Времени, хоть пока что не самый сильный.
Экзамен по физподготовке не доставил особых проблем. Единственная проблема заключалась в том, чтобы сдать подтягивания, отжимания и бег на триста метров в один день. Сюда же стоит добавить приёмы рукопашного боя, которые должен был продемонстрировать каждый студент. Талант на экзамене был под запретом, студент должен показать уровень своей подготовки.
Каждое упражнение выполняли по очереди, снова разбившись на группы. Пока дождешься своей очереди, успеешь немного отдохнуть. Но даже так к концу экзамена я был выжат как лимон. Зато получил свою пятёрку.
Экзаменационная неделя прошла как один день. На этот раз я закончил её с одной четвёркой и четырьмя пятёрками. От постыдного звания ботана меня спасало то, что кроме меня нашлось ещё десятка три ребят, которые закончили семестр со сплошными пятёрками.
— Вот так проходит слава людская! — довольно произнёс Серафимов, отходя от доски с общим рейтингом за три семестра. — Падение на семь пунктов сразу, Арс!
— Кто бы говорил, Родя! Когда будешь со мной хотя бы в одной десятке, тогда и можешь зубы скалить.
— Очень скоро это произойдёт. Погляди — рост на двенадцать пунктов!
— Ну, тебе есть куда расти, ты ведь с самого дна поднимаешься. Чем выше, тем сложнее. Запомни, Серафимов. Хотя, откуда тебе это знать, ты ведь никогда и не был наверху. И
