этот раз к нему отправились остальные, держась за уже протянутую халфголом цепь. Оказавшись на месте одним из первых, я заглянул внутрь и… не понял, на что смотрю — сплошная вода, несколько пустых бочек… чего так радостно вопил Туффи? Тут он ткнул пальцем, и я наконец понял — мы наткнулись на вскрытый природным катаклизмом гараж. Под стеной, через которую мы заглядывали в полузатопленный гараж, приткнулась легковая старомодная машина с круглыми фарами, вздутыми крыльями и чересчур высокой крышей. Между стеной и машиной — несколько закрытых деревянных ящиков, чуть в стороне — металлический стеллаж с кое-каким инструментом на верхних полках. Остальное забито исчезающей на глазах грязью — в этот раз вода была нашим союзником.
На перегрузку всего добра — того, что не рассыпалось прямо в руках серым прахом — ушел всего час. Мы пока не научились действовать идеально слаженно, но, по крайней мере, уже не натыкались друг на дружку и научились уступать дорогу тем, кто нес тяжелый груз.
Машина встала на платформу, туда же отправились ящики. Ими я и занялся, едва мы снова тронулись с места и продолжили путь по периметру дождевой зоны.
Первый ящик — порнографические журналы в идеальном состоянии. Каждый в полиэтиленовом пакетике, на каждом жирные нашлепки «23+» и — что меня убило больше всего — «Не раньше, чем за день до первого в жизни полового акта». Обалдеть… это что же там такое внутри? Поборов странное желание вскрыть пакет и полистать журнальчики, я плотно прикрыл крышку и перешел к следующему. Платформа подпрыгивала на старых и не совсем одинаковых колесах, что-то противно скрипело, но я был рад и такой модернизации — пусть неидеально, но справились без помощи Влада. Опять я о нем задумался? Сильная же меня обида гложет…
Во втором, третьем и четвертом ящики обнаружились одинаковые журналы «Юный натуралист». Четвертый номер, тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год. Не знаю, что за древняя дата издания, но это новодел — даже сквозь защитный полиэтилен видны яркие краски. На обложке прет куда-то почти черный сохатый. Перелистав, без особого интереса просмотрел статьи, но на последней задержался — там что-то об изготовлении полезного садового инвентаря. Может, и пригодится находка.
Пятый ящик — опять «Юный Натуралист», но уже шестой номер за тот же год. Посмотрев сквозь защитный пакет на обезьяну, я захлопнул крышку и пододвинулся к последнему ящику. А вот этот оказался битком набит истинно королевской добычей — сигареты с ментолом Салем. Обалдеть… теперь у меня точно будет чем соблазнить берущих мои задания работяг на дополнительную работу. И пора бы отоварить ушедшие от меня итолы всех мастей — я не спец в экономике, но вряд ли бесконечная штамповка денежных знаков является правильным делом. К тому же мне надо наложить чары на каждый старый талон — чтобы не спутать с фальшивкой, если такие появятся.
Голова пухнет…
Поняв, что помираю с голода и жажды — в буквальном смысле слова — отыскал в кабине меха тормозок, полученный в последний момент от Леси. Внутри пластикового судка обнаружился овощной «дикий» салат и пара бутербродов с котлетами. Чего еще желать мужику? А вот и настоящий черный чай в термосе с васильками. Поудобней устроившись, я через связь позвал к себе Туффи. Когда он явился, показал ему ящик с сигаретами и журналами. Туффи меня понял. Эта находка будет сбережена. Он тут же занялся ящиками, накинув сверху пластиковое полотнище и закрепив дополнительными веревками.
А мы снова остановились. Причем довольно резко, но на Арта я ругаться не стал — пацан все правильно сделал. Прямо на нас ревущая в стороне вода вынесла двухэтажный деревянный дом. Чтобы не врезаться в парадное крыльцо, Арт дал по тормозам и монструозный локомотив послушно затормозил, раскидывая щебенку. Проследив за полетом одного из камней, я в какой уж раз поразился невероятной реалистичностью этого мира. Ковчег был бы прекрасным местом для жизни, не окажись он адом. Нам придется хорошенько поработать, чтобы хоть чуть-чуть изменить этот мир в лучшую сторону.
На исследование дома мы отправились вшестером. Четыре искателя и два охотника. Я знал, что охотники обязательно чего-нить тиснут в карман из мелочевки, но не возражал — пусть клюют по крошке. Клюют… но не хапают. Если откроют жадные ротки слишком широко… мне придется с ними поговорить. С нами они пошли, потому что увидели, как в замерший в грязи дом заскочило три мелких пушистых зверька.
Халфгол вошел первым. Гулко протопал три метра по мокрым стонущим половицам и… сокрушительный удар из боковой двери отшвырнул его в сторону, забросив в другую комнату. Сначала я увидел просто что-то черное и длинное. И только затем мозг «доработал» картинку, и я понял, что это была длинная черная когтистая лапа, похожая на щупальце. Когда понял это, осознал, что уже нахожусь внутри дома, а ствол автоматического дробовика нервно пляшет, уставившись в черный зев двери.
— Стреляй, шеф!
Заметив, как тьма всколыхнулась, я вжал спусковой крючок.
Время будто замедлилось — или это случилось на самом деле. Замерший в дверном проеме, я буквально видел, как из ствола дробовика вылетает медленно расширяющийся сноп картечи, как он пролетает чуть больше пары метров и… под него подставляется что-то вроде овального рогового щитка, закрепленного на одном из изгибов черного длинного отростка. Странная сиреневая вспышка… и я инстинктивно отшагнул в сторону. В стену напротив двери тут ударило несколько длинных электрических разрядов, в воздухе запахло озоном, а стена дома вспыхнула как бумага, пропитанная бензином.
— Наружу! — проорал я и, выстрелив еще раз в дверь, тяжело побежал прочь, остро осознавая, насколько большими придурками мы оказались, решив сунуться в принесенный водой дом. — Наружу!
Дом я покинул не через дверь. Пузатой бомбой я вылетел сквозь стекла задней веранды, шлепнувшись в грязь и тут же развернувшись, уставил ствол на проделанную мной в грязных стеклах дыру. Стекла так заляпаны грязью, что я не увижу никого.
Ваш ум повысился на единицу!
Ваша ловкость повысилась на единицу!
Ваша сила повысилась на единицу!
— Ну⁈
— Вышли! Все целы!
— Мы снаружи!
— Уходим… — вырвалось у меня изо рта одновременно с тем, как крыша дома взорвалась.
Прямо по центру металлические щиты с лязгом выгнулись, лопнули, полетели обломки досок, в фонтане воды и грязи наружу вырвалось нечто веретенообразное и, пролетев метров двадцать, кануло в дождевую зону и бесследно исчезло.
— Обалдеть! — выдохнул я, подскакивая. — Выходим! Выходим! Мила!
— Не
