Мне расскажут — и без промедления — я щедр. А затем услышу то же самое от деда Федора — считай, напьюсь из двух источников, да еще мудрости чуток наберусь. Ведь наш вечно трудящийся глава совсем не дурак. Но как он сам сказал, а затем повторил: «Я не всесилен». Ну… надо отдать ему должное — с каждым днем глава поселения чуточку меняется, становясь все злее, весомее, властнее и энергичней.
Буквально сегодня дед Федор во всеуслышание объявил, что любой, кто не отдает хотя бы трех часов личного времени ежедневно для самоотверженного труда на благо поселения, не может считаться его полноправным гражданином и рассчитывать на поддержку и защиту общества.
Сказал так сказал… Впечатлило многих. А он на этом не закончил и развил свои мысли короткими рубленными фразами как о мире вокруг нас, так и о человеческой ленивой натуре, что была перенесена сюда вместе с нашими цифровыми воплощениями.
Сразу после того собрания в поселении закипела лихорадочная работа. Вышли трудиться даже те, что еще с началом дождя спрятались по своим шалашам и хибарам, тратя время на подъедание припасов, игры в карты или просмотр различных видео — те счастливчики, что успели найти или выменять работоспособные девайсы с экранами. Выползли все трутни — и их оказалось удивительно много. Я и не подозревал, что среди нас хватает таких… Я ведь по наивности считал, что все как один ищут любой способ подзаработать — опасным или мирным способом. Но нет… я ошибался. Среди нас полно тех, кто готовы жить на одном хлебе и воде, лишь бы ничего не делать. Я даже задал нескольким из них по паре вопросов на эту тему. И их ответы меня не порадовали — все они рассчитывали жить в безоблачном ленивом мире Нормалити. В мире, где ничего не надо делать. А их обманули и закинули в Ковчег 5.0. Но это несправедливо! Ведь они просились не сюда! Опять работать⁈ Особенно меня добил достаточно едкий ответ одного седобородого дедули, что чуть ли не крича заявил — я ведь уже помер! Помер! И что⁈ После смерти — опять работать⁈
Что ж… с таким отношением к труду, дедушка, тебе надо бояться собственного бессмертия…
Базу и поселение мы покинули на следующий вечер.
Дождь не прекратился. Но его сила пошла на убыль, молнии били все реже, а воздух потеплел. Этот момент я и выбрал, чтобы вывести нашего подлатанного и чуть измененного монстра из прикрытого наконец-то и присыпанного землей депо. Глубоко продавливая грязь, поезд проволок за собой опасно шатающиеся вагон с платформой и благополучно добрался до каменистой почвы, где наконец обрел сцепление и опору. Набрав скорость, двигаясь по наводке едущих впереди на едва дышащем багги разведчиков, мы преодолели гребни пологих и частично размытых холмов, поднялись на сотню метров по скалистому склону и… оказались в сухих сумерках, разом вырвавшись из дождевого плена.
Развернувшись по моему приказу, локомотив двинулся вдоль границы дождя. Мы все глядели в оба. Причем я — из кабины боевого меха, что развалился на вдвое удлиненной платформе с убранными полозьями, к тому же поставленной на колеса. Это была единственная модификация, которую даже в условиях податливого цифрового мира мы успели сделать своими руками. Я к Владу на поклон не пошел. Он сам тоже не явился. Но я знал, что за прошедшие дни автомеханик несколько раз потихоньку подступался к моим искателям, осторожно стараясь выяснить мое отношение к недавнему конфликту. Парни ответили ему чистую правду — Жирдяй осерчал. И велел Влада в наши дела больше не вовлекать. Услышав это, автомеханик лишь пожал плечами — и плевать, мол. Что ж — пусть так. Но придет время, и пусть даже талантливый, но ломящий несусветные цени автомеханик поймет, что не стоило ссориться с командиром фракции Искателей, которая доставляет в город главные редкости и ценности. Ты мне — я тебе. Мы еще посмотрим, кто к кому на поклон пойдет.
Как до этого дошло? Как случилось так, что мы с Владом общаемся теперь через посредников? И ведь все даже хуже сейчас обстоит — не знаю, как он, а я начал думать о нем с неприязнью. Не спорю, что мы искатели про себя не забываем, когда находим полезные трофеи, но ведь и о других помним! Мы тащим в город лекарства от цифровых хворей, мы почти бесплатно помогаем охотникам, мы достаем механизмы, технику, оружие, продовольствие и даже нижнее белье! Пожертвуй ты своим драгоценным временем! Помоги тем, кто помогает другим! Но Влад пошел другим путем…
Ладно.
Бог ему судья.
А я сосредоточусь на дороге.
Вдоль дождевой границы я велел двигаться не случайно. Наш маршрут лежал так, что вырвавшись из дождевого плена и продвинувшись чуть на север в сторону от побережья, мы пробежимся двадцать с лишним километров вдоль границы залитой водой области, после чего окажемся неподалеку от того заброшенного огромного склада. Мы выгребли оттуда далеко не все. Можно было бы рвануть и напрямки, но я, как каждый порядочный искатель, рассчитывал не только на трезвый скучный расчет, но и на госпожу удачу.
И расчет оправдался.
Спустя несколько минут достаточно быстрого хода, я дал приказ остановиться — умелые гоблины-электронщики установили надежную связь между моим мехом и кабиной управления. Имелась даже видеосвязь, а у меня был доступ к двум камерам наблюдения, установленным на крыше локомотива и смотрящим в стороны. Это и позволило мне почти одновременно с остальными увидеть наши первые трофеи на сегодня. Один из клыкастых мелких коричневых братьев отправился с нами — контролировать весь этот хаос проводов и отвечать за связь. В том числе за связь с поселением, хотя сейчас ее не было — эфир забили странные тревожные помехи. Сплошное шипение и потрескивание, перемежающееся жуткими детскими криками — от подобного коктейля каждый раз пробирало морозом по коже.
Остановившись, мы пристальней рассмотрели находку и решили, что стоит попытаться взглянуть поближе. В клубящейся и ревущей воде поднимался низенький бетонный бастион. Вода вскрыла небольшой округлый холм и обнажила бетон. Что-то вроде торчащего обрезанного прямоугольника — крышу реально будто срезало исполинским ножом. Что внутри — неясно, но вроде как мы видели кувыркающиеся там пластиковые оранжевые бочки. За ними и отправился Туффи, прихвативший с собой тяжеленного халфгола, обмотанного поперек пояса цепью. Сидя на плечах у полуголема, уверенно прошагавшего через ледяной поток и мертвой хваткой вцепившегося в торчащие арматурины, Туффи добрался до финиша, поглядел внутрь и радостно завопил, призывая подмогу. На
