имел полное право на удивление – которого он не чувствовал.
Кто-то другой предположил бы, что на предательство охотнее пошла бы Кезия, не скрывавшая своего презрения к пациентам. Но Киган по опыту знал, что такие люди обычно честны – пусть даже в грубости. А вот те, кто старается всем понравиться, кто подчеркивает собственную благожелательность… От них вполне можно ждать подвоха.
Что же до Амоса Обриана, то он попросту выбрал работодателя, который больше платит. Не похоже, что все это было для него делом принципа.
– Ну как же так, – покачал головой генетик. – Неловко получилось… Так злоупотреблять гостеприимством, господин Рэйборн, что же вы?
– Не припомню, чтобы мне запрещали куда-то ходить на этой станции, – указал Киган. – Да и потом, если я что-то нарушил, самое время обсудить это с главным врачом!
– Зачем же беспокоить нашего дорогого доктора Филу? У нее и так забот хватает!
– Прекрати с ними сюсюкать, – вмешался Амос. – Ты хотел электрокинетика – ты получил электрокинетика, поздравляю! Ты лучше думай, что мы скажем Кезии!
– Это, полагаю, будет не так уж сложно придумать, – пожал плечами Элиаким. – Благо наша любимая Делия создала себе должную для этого бунтарскую репутацию.
– Она убила приезжего? – догадался начальник охраны.
– Верно, она требовала, чтобы он освободил ее, он отказался, и все закончилось трагедией. Сама же она во время поединка оказалась слишком близко к двигателям и погибла.
Они вели себя так, будто все уже завершилось и пленники оказались захвачены. Это тоже стало элементом психологического давления, потому что пока расстояние между двумя группами не сокращалось. Киган и Делия медленно отступали. Элиаким, Амос и его люди так же медленно приближались. Атаковать им пока не позволяли лишь искры, которые Киган то и дело заставлял мерцать в воздухе, напоминая, что он, в отличие от Делии, своими способностями управляет свободно.
Так что их положение казалось безнадежным. Киган прекрасно знал, что не победит такое количество солдат, его способности отклоняли далеко не все виды зарядов, а если у них найдется оружие старого типа, стреляющее металлом, дело станет совсем уж неприятным. Элиакиму же не хотелось устраивать тут погром, потому что при атаках электрокинетика неизбежно должна была пострадать часть компьютеров. Но генетик наверняка пошел бы на это, если бы не удалось хоть как-то обмануть их.
Все они вернулись в главный зал с клетками. Умирающие пациенты не обратили на это внимания, их уже ничто не интересовало в мире живых. А вот группа диких снова взбодрилась, бросаясь все на ту же стену. Киган заметил в ней первые трещины.
– Ну а ты, Делия? – спросил Элиаким. – Тебе ведь всегда есть что сказать! Что ты предложишь в этой ситуации?
– Скажу, что меня нужно слушать всегда, – ответила она. – А уж теперь – подчиняться мгновенно и беспрекословно.
– Что, прости? – смутился врач.
Но ее слова предназначались не ему. С ним и начальником охраны Делия больше общаться не собиралась. Она ясно дала это понять, когда ловким ударом опустила один из рычагов, открывая клетку – и выпуская группу зараженных прямо навстречу солдатам.
Глава 12
Эдмар не ожидал, что миссия на Эребе закончится вот так. Он даже предположить не мог… Но Кейн сказал ему, что они были обречены с самого начала.
– Есть сила, которая противостоит и Легиону, и всему специальному корпусу, – рассказывал ему инструктор так спокойно, будто не было в мире ничего естественней этого предательства. – Пока что противостоит тайно, но открытое столкновение – просто вопрос времени.
– Кто это? – спросил Эдмар, ошеломленный.
– Тебе еще рано знать. Тебе никто доступа к этим данным не давал, твое участие в проекте – моя инициатива. Поэтому пока просто помни, что у нас есть наниматель. А потом, если докажешь свою лояльность, узнаешь, кто это. И не дрожи – полностью завершившим мутацию легионерам там всегда рады!
Кто бы ни стоял за этим, цель у них была понятная: получить надежное, полноценное оружие против Легиона. Такие перебежчики, как Кейн, им стать не могли. Во-первых, их было слишком мало. Во-вторых, на предательство решались в основном обладатели слабых способностей, сильным легионерам это было просто не выгодно. В-третьих, предатели и не рвались драться, они не для того продавались!
Тогда и началась работа с мутагеном. Тот самый неизвестный наниматель щедро платил за похищение кадетов Легиона, только-только завершивших мутацию или даже не завершивших ее до конца. Они были уязвимы, и целая сеть купленных инструкторов и медиков пользовалась этим.
– Почему такое не сделали с нами? – мрачно поинтересовался Эдмар.
– Вы уже староваты. Лучше всего эта программа работает на тех, кто помоложе, лет шестнадцати – идеально.
Таких кадетов проводили через контролируемую травму: специальная машина уничтожала лобные доли головного мозга, выжигала их так, что ткани уже не могли восстановиться. Для человека это стало бы смертным приговором. Легионеров спасало их поразительное здоровье – но прежними они сделаться уже не могли. Ими правили животные инстинкты, от их человеческой личности ничего не оставалось. Они превращались в хищников, готовых поглощать все, что попадалось на их пути. Сложные способности легионеров – вроде создания мутантов и ментального контроля – они теряли, но это компенсировалось их силой и неуязвимостью.
– Но эти внешние кости, эти их морды… – Эдмар невольно поежился, вспомнив мутантов. – Почему они стали одинаковыми? Изначально ведь одинаковыми не были!
– А за это уже нужно благодарить Эреб.
Потеря умственных способностей лишала легионеров контроля над мутацией, она становилась нестабильной – и порой приводила к смерти. Чтобы преодолеть это, их помещали в агрессивную среду. Там их тела адаптировались и изменялись окончательно, превращаясь в новый вид существ.
И вот тут Эреб стал настоящей золотой жилой. Его дикие ветра, его холод, и вулканы, и тьма, и камни – все это порождало практически неуязвимых существ. Их глупость защищала их от большинства телепатов. Их способность к восстановлению и броня не позволили бы другим представителям специального корпуса справиться с ними. Легко убить их могли разве что представители первой десятки любого из подразделений спецкорпуса, у всех остальных возникли бы проблемы.
Поэтому Эреб нужно было оставить себе. Для этого на планету прибыла команда захвата. Собранные в ней ученые попросту заменили инженеров, работавших на станции – и только хилера среди предателей не нашлось. Поэтому смерть Юберты сделали приманкой, а Кейн взял это задание намеренно, ему были поручены финальные испытания мутантов, выведенных на планете.
– И что же это были за испытания? – спросил Эдмар, прекрасно зная ответ. Ему просто было любопытно, в какой форме инструктор этот ответ даст.
Кейн смущаться или прятать правду за многословием не собирался:
– Ваша смерть. Нам было интересно, как вы справитесь с одним мутантом, как быстро полная стая убьет вас шестерых. После этого мне полагалось изолировать мутантов и подать сигнал тревоги. Инженеры подтвердили бы любую мою версию.
– Но там, наверху, узнали бы, что они не те, за кого себя выдают!
– Не узнали бы, – усмехнулся Кейн. – У настоящих инженеров семьи не осталось, документы мы уже подделали.
Эдмар все пытался представить, кто способен стоять за таким, – и не мог, слишком далеко расползалась эта паутина. Хотя не следовало и предполагать, что кто-то менее влиятельный бросил бы вызов специальному корпусу.
– В чем была финальная цель?
– Временно прекратить эксплуатацию базы. Провести полную проверку того, что произошло.
– А проверкой занимались бы нужные люди, которые все это время готовили бы на Эребе новых мутантов, – догадался Эдмар. – Но это все равно не продлилось бы вечно.
– Но и количество кадетов, которых удалось похитить и превратить… вот в это, не так уж велико. Поэтому года нам бы хватило, а после этого, возможно, нашлись бы другие пути удержать Эреб.
– Ясно… Так почему ты передумал? Почему пощадил нас?
– Так и хочется сказать: «Потому что привязался к вам, детишки!», но насколько правдоподобно это будет звучать?
– Не слишком.
– Соображаешь, – кивнул Кейн. – От паранойи я не страдаю, но и от переизбытка доверия тоже. Для нашего нанимателя я навсегда останусь легионером, а значит – чужим. Что, если однажды новых мутантов решат испытать на мне? Не то будущее, к которому я стремлюсь.
– А твои собственные силы не так уж велики, поэтому ты выбрал меня, Третьего и Четвертого, у нас большой потенциал…
– Верно, и потому что вы готовы продаться – называй вещи своими именами. Ту кучерявую девочку я бы тоже не отказался получить, она была хороша. Пожалуй, даже сильнее тебя.
– Но она не продавалась, – криво усмехнулся Эдмар.
– Верно, она была дурой. Именно поэтому она мертва, а ты жив – и будешь жить еще долго и счастливо. Конец истории.
Кейн и правда относился ко всему спокойно, он заключил сделку и был ею доволен. Он получил двойную выгоду: выполнил поручение нанимателя, скормив мутантам трех несостоявшихся легионеров, и обрел ценных союзников. Чего ему переживать?
Эдмар тоже хотел бы отнестись к этому спокойно, да не мог. Он прекрасно понимал, что Эви во всем виновата сама. Он до последнего ее не бросал, намекал ей, что нужно одуматься. А что сделала она? При мысли о том, что она действительно легла в постель с покрытым струпьями
