Толкнул к столу, начал сдирать с меня одежду, прижав пистолет к моему виску.
Мужчина вел себя как сумасшедший. Я бы решила, что он пьян или находится под какими-то препаратами, но перемена в нем произошла слишком быстро. Я даже не поняла как.
В тот день Марат заехал домой на обед.
— Пора развлекаться, — заявил Андерсон и отложил пистолет в сторону. — Но у нас все будет по любви. Только по любви. Ясно тебе, Вика?
Я кивнула.
А в следующий момент прогремел выстрел.
Хватка на моих плечах ослабла. Андерсон отлетел куда-то в сторону. Меня забрызгало чем-то горячим и вязким.
— Блять, — яростно бросил Марат, подхватывая меня на руки. — Ты как? Этот урод не успел причинить тебе вред?
Уже потом я узнала, что Андерсон сам назначил встречу в нашем доме.
Казалось бы, бред. Вызвал Марата. Специально выбрал четкое время. И набросился на меня. По сути подписал себе смертный приговор.
Муж даже думать не стал, когда увидел такую картину. Сразу выстрелил.
Почему агент ФБР на такое пошел?
“Король”. Я даже не сомневалась, что именно в этом заключается ответ на все вопросы. Риг Хаген решил отправить Марата в тюрьму.
— Вика, ты слышишь меня? — муж отнес меня в ванную комнату, включил душ, помогая смыть чужие прикосновения. — Все хорошо. Я смогу тебя защитить. Всегда.
Нет. Не сможешь.
Власть Хагена безгранична. Не знаю, как именно он повлиял на агента Андерсона, а может все вообще провернул кто-то другой по его приказу. Не важно. Суть заключался в том, что Хаген способен на все. Никогда не остановится.
Психопат вполне способен направить какого-нибудь наркомана, чтобы тот проведал мою мать. Или использует тот яд, который предлагал мне для Марата.
Кто ему помешает? Как?
Стоя под горячими струями воды, я уже понимала, какие именно придется давать показания в самое ближайшее время.
Марат убил агента ФБР. Такое не сойдет ему с рук. Даже если он защищал жену, даже если агент действительно пытался совершить изнасилование.
Но я ошиблась. Мне пришлось свидетельствовать о гораздо большем. Пришлось подтвердить каждый факт, который прокурор ставил в качестве обвинения.
Все дело держалось на моих словах. Убийство Андерсона стало спусковым крючком, а после запустилась цепная реакция. Одна нить. Вторая. Третья. Марата прижали так, что его бы не спас даже самый лучший адвокат.
Записи с камер видеонаблюдения из нашего дома пропали. Быстро появились новые свидетели. Процесс гремел в прессе. Пожизненный срок казался удачей. Тут Марату повезло, ведь в нашем штате не предусматривали смертную казнь.
— Сука, я до тебя доберусь, — рычал Марат, глядя в мои глаза.
Он не верил, что я его предала. До последнего не верил. Даже когда я ни словом не обмолвилась о попытке изнасилования и представила все так, будто он без особых эмоций пристрелил Андерсона на моих глазах.
— Вика, — улыбнулся Хаген, встречая меня в комнате для свидетелей. — Ты же понимаешь, что нужно рассказать всю правду.
Он вложил в мои руки листок.
— Вот эту правду, — прибавил. — Постарайся ничего не перепутать. Уверен, твоя мама очень расстроится, если узнает, что дочь дала ложные показания. А ведь у нее очень слабое сердце.
У моей матери никогда не было проблем с сердцем, так что намек Хаген был прямой угрозой.
Я выучила “свои” показания. Слово в слово. У меня всегда была хорошая память.
Тогда мне казалось, что все. Хаген получит желаемое, исчезнет. Я смогу начать жизнь с чистого листа. Не сразу, но я поверила в счастливый финал. Идиотка, как же сильно я обожглась.
33
Думала ли я о том, что предаю Марата? В тот момент — нет. Я не сомневалась ни секунды. Ради жизни моей мамы я бы отдала свою собственную. Тогда мне правда казалось, что все может закончится. Просто нужно выполнить требования Хагена.
Я бы не смогла пойти на убийство. Физически. Я бы не смогла подлить яд даже Ахметову-старшему, с которого все это и началось.
Марат… как бы я не относилась к нему, как бы не оценивала наши абсолютно больные и безумные отношения со стороны, я бы не смогла переступить черту.
Мои чувства окончательно спутались в раскаленный клубок. Любовь? Ненависть? Я давно перестала понимать что к чему. Но внутри пульсировал животный страх за маму. Я бы не вынесла, если бы Хаген причинил ей боль. Сама могла бы вытерпеть многое, но не могла подвергнуть ее такой жуткой угрозе.
Судебные заседания проходили словно в густом тумане. Я озвучивала четко заученный текст. Очень старалась ни о чем не задумываться.
Меня держали мысли о будущем. Без Хагена. Без Марата. Я строила планы о том, как заберу маму и мы переедем на другой конец Америки. В другой штат.
Гавайи — отличный вариант. Несколько раз я даже просматривала вакансии в Гонолулу. Меня бы устроила должность официантки в местном сетевом кафе, да что угодно.
Моя карьера полностью перестала меня волновать. Хотелось покоя. Красивый вид на океан, небо точно пропущенное через фильтры фоторедактора.
В мечтах я уже жила совершенно другую жизнь. Нормальную жизнь. Без маньяков и психопатов. Без убийц. Без постоянного напряжения.
Я старалась не смотреть на Марата. Но я всегда чувствовала его взгляд. Он смотрел на мое горло, на грудь… Он не сводил с меня глаз. Даже не сомневаюсь, что он бы меня голыми руками задушил. А потом разломал бы ребра и вырвал бы мое сердце, сожрал.
Выглядел муж дико. Безумно.
На последнем заседании, когда меня выводили из зала, Марат бросился вперед. Настолько резко потянулся, что почти прошелся пальцами по моим волосам.
Его огромная рука легко прошла между прутьями решетки и была направлена прямо на меня.
Я отшатнулась. Меня сразу отвели в сторону и закрыли от него другие люди. Но я успела поймать его горящий огнем взгляд.
“Сука! Я еще до тебя доберусь!”
