и так намерзлась, да еще и на улицу без верхней одежды собралась?
– Ладно, – вздохнула я, поняв, что он не отстанет. – Давай, что там у тебя?
Он отошел к стоявшей в углу вешалке:
– Есть бушлат и валенки.
– Что-что? – мне поплохело от одних названий.
– Ну извини, – отозвался Данька. – Нарядной одеждой не запасся. Слишком внезапно ты объявилась…
Я взглянула на него с интересом: и этот начал язвить! Ненадолго же его хватило. Может, дело во мне? Пробуждаю в парнях непреодолимое желание глупо острить…
– Одевайся, – Данька подал мне вещи.
Стараясь не смотреть на него, я скинула туфли и влезла в валенки, потом натянула тяжелый бушлат. Даже если где-то здесь есть зеркало, в него лучше не заглядывать.
– Доволен? – раздраженно пробормотала я.
– Рита, я очень тобой доволен, – неожиданно церемонно проговорил Данька. – И твой друг наверняка будет мне благодарен, что я о тебе позаботился и не позволил бегать под снегом в одном платье.
«Моему другу на меня плевать», – едва не ляпнула я, но промолчала.
Я и сама только сейчас осознала это вполне отчетливо: Данила же просто бросил меня на произвол судьбы в том классе. Да, пусть не по своей воле, но он даже не пытался сопротивляться! Желания защитить меня я тоже не заметила, как и волнения насчет моей дальнейшей судьбы.
Ведь мы могли попытаться сбежать! Как-то отвлечь внимание – хоть стул в окно бросить и стекло разбить. А мы молчали и послушно делали то, что от нас требовали. И ладно я растерялась – девочке еще можно простить. Но Данила! Как он собирается работать на флоте, если у него так плохо с реакцией? Кажется, на теплоходе он не был таким тормозом.
Данька, похоже, заметил мои сомнения и предпочел не развивать тему.
– Готова? – спросил он. – Тогда идем.
Мы вышли в коридор, он отпер дверь, и мы шагнули во двор. Мне стало не по себе – все-таки в помещении было как-то спокойнее. Что нас ждет на холодной заснеженной улице чужого города?
Оказалось, ничего особенного – улицу Герцена, она же бывшая и будущая Большая Морская, мы даже не увидели. Быстро пересекли внутренний двор и нырнули в неприметную боковую дверцу основного здания, которую Данька отпер своим ключом.
Я скинула капюшон и стряхнула снег:
– Ну и погода тут у вас! То дождь, то снег, то оттепель, то мороз, и все это в один вечер…
– У нас? – повторил Данька. – Ты не из Петрограда?
– Нет, – я решила сказать хотя бы часть правды. – Из Москвы.
– И у вас там не бывает плохой погоды?
– Бывает, – признала я. – Но не так часто меняется.
Я понимала, что светскими разговорами пытаюсь оттянуть неизбежное, но отступать было некуда. Я вылезла из валенок и надела туфли, которые предусмотрительно прихватила с собой.
Данька неодобрительно наблюдал за мной:
– Оставила бы там и потом забрала.
– А я все свое ношу с собой, – отговорилась я известной цитатой.
– Как древнеримский философ Цицерон? – неожиданно уточнил он.
Я взглянула на него с невольным уважением: а он не такой уж недалекий, каким я его считала.
– Верно, – ответила я и честно добавила: – Не думала, что ты знаешь.
– А я много читаю, – не обиделся Данька. – Недавно в библиотеку записался.
Я сняла с плеч тяжелый бушлат:
– Куда положить?
– Давай за мной, – он направился вглубь коридора. – Но лучше оставь, тут тоже совсем нежарко.
– Да я во всем этом передвигаться нормально не могу! – возмутилась я. – А если придется убегать?
– Удобнее бегать в туфлях на каблуках?
– Они хотя бы моего размера.
Данька не стал больше спорить, просто закинул наши вещи в такую же каморку, из какой мы недавно вышли.
– А в этом здании нет своего сторожа?
Я озиралась по сторонам, но мало что удавалось разглядеть. Не поняла даже, имеются ли потолки – стены уходили вверх, и их очертания терялись в темноте.
– Обычно есть, но сегодня меня попросили его подменить, – пояснил Данька. – Особняк в нашем полном распоряжении.
– Разве? – усомнилась я. – Огромное здание так плохо охраняется?
– А что здесь брать? Одни конторы.
Я огляделась:
– Может, тут сокровища спрятаны. Еще с дореволюционных времен.
– Дались вам всем эти сокровища! – с досадой бросил Данька. – А откуда им взяться, если тут и раньше контора была? Страховое общество «Россия», я же рассказывал. Никаких князей и графов не водилось, некому сокровища прятать.
– В страховом обществе и не было денег?
– Старые деньги давно в бумагу превратились, – пояснил он, – даже если бы они в этом здании хранились. Но когда общество расформировали, отсюда все забрали, даже чернил не осталось, не говоря уже про мебель или, там, несгораемые шкафы.
Один сомнительный момент царапнул меня в его рассказе, зацепился за край сознания, но я не могла уловить, что именно показалось странным.
– Идем, – позвал Данька.
Мы прошли узким коридором и оказались в огромном холле. Я узнала его – именно сюда мы прибывали на бал… За сто лет он не слишком изменился, насколько можно было судить в темноте. Разве что стал немного меньше: часть холла отгородили под гардероб и другие подсобные помещения.
Мои шаги гулко отдавались в тишине. Я старалась наступать на носки, но Данька все равно недовольно морщился:
– Постарайся не топать. Твои каблуки даже на чердаке услышат.
Я в душе признавала его правоту, но соглашаться не собиралась.
– Надо было в валенках остаться?
– Лучше уж в валенках, они бесшумные.
– Не у всех такой острый слух, как у тебя, – огрызнулась я. Меня посетило одно подозрение, и я поспешила его озвучить: – А ты со своими феноменальными способностями не заметил все то, что во флигеле происходило? Мы там немало шума подняли, да и Севка с его бандой тоже не молчали… Глухой бы услышал!
– Меня не было, – объяснил Данька. – Говорю же: один сегодня на два здания. Выходил осмотреть территорию, ну и сюда заглядывал на всякий случай. А когда вернулся, сразу понял: наверху кто-то есть. Пошел проверять, а там ты…
– Я так сильно шумела?
– Нет, просто у меня такой хороший слух.
Проснувшиеся сомнения он не успокоил.
– Не верится, что одного хилого студента оставили в одиночку охранять огромное здание в новогоднюю ночь, – протянула я.
– За «хилого» спасибо, – усмехнулся он. – А в остальном ты права.
– И в чем причина? – не унималась я.
– В моих, как ты выразилась, феноменальных способностях, – не смутился Данька и остро взглянул в мою сторону: – И вообще: ты меня в чем-то подозреваешь?
Я не спешила отвечать, и он догадался сам:
– Думаешь, я с ними заодно? Утащил вместе со всеми твоего Данилу, а потом как ни в чем не бывало вернулся за тобой под видом спасителя?
– Тебя там не было, – вынужденно согласилась я. – Иначе я бы заметила.
– Может, я сзади стоял. На стреме.
Голова пошла кругом.
– Зачем ты меня в этом убеждаешь? – возмутилась я.
– Чтобы ты увидела всю абсурдность своих обвинений.
Данька говорил как по писаному, и это выбивало меня из колеи. Похоже, он и правда отлично учится и много читает.
Мы миновали холл и теперь поднимались по широкой лестнице, внимательно глядя под
