поедем. — рублю уверенно. Представляю, какие мысли лезут ей в голову. До конца идти не собираюсь, но и на тормоза жать поздно. И так в кювете. — Боишься?
— Не боюсь. — уверенно кивает и топит лёгкую улыбку с мозговъебательными ямочками.
Блядь, они меня точно доконают.
— Тогда едем?
— Едем.
— Уверена?
— Сколько можно об этом спрашивать? — возмущается, дуя распухшие от диких поцелуев губы. — Уверена, Артём. После всего, что было… К тому же ты обещал. — прячет красную мордаху за волосами, а я впервые с того момента, как вышел с её работы, улыбаюсь. Вот такая она, моя идеальная девочка.
— Обещал — значит, сдержу. Веришь?
Хватаю ладонями её лицо и тяну вверх, пока не сцепляемся взглядами.
— Верю, Тём. Но мне надо будет вернуться домой до рассвета.
— С предками проблемы?
— Не спрашивай. — отворачивается.
Опять беру в плен.
— Что случилось, малыш? — молчит упорно и долго. — Поделись со мной, прошу.
— Не хочу говорить об этом. Тебе не нравится, когда я тебя о прошлом спрашиваю. Вот и я не хочу говорить о родителях. Давай закроем, ок?
— Окей. — бурчу в ответ.
На самом деле ни хрена я на это не согласен, но сейчас терплю. Рано или поздно всё равно вытащу. Всё о ней знать хочу. Каждую, сука, мелочь. Не знаю, что у неё там со стариками, но если надо будет, заберу. И насрать, что давно привык один жить. Со мной будет.
— Поехали? — отбиваю вполне ровно, хотя за грудиной всё ещё колошматит.
— Да, но мне обуться надо. — трещит, глядя на свои ноги, всё ещё стоящие на моих.
Блядь, совсем забыл, что она босая и даже без носков.
— Не надо! — рычу и, подхватив Настю на руки, несу в тачку.
***
— Ты чего там зависла? — оборачиваюсь на Миронову и вижу, что она мнётся у порога.
Так и стоит на том месте, куда я её опустил, едва в квартиру занёс. Да, как тот самый питекантроп притащил на руках в свою пещеру.
— Ничего, просто… — вздыхает. — Воспоминания. Такое чувство, что целая жизнь прошла с того момента, как была здесь в прошлый раз. Столько всего произошло. Изменилось…
Подхожу и обнимаю. Ничего не говорю, просто прижимаюсь губами к волосам.
Моя жизнь тоже на "до" и "после".
Пока ехали, удалось хоть немного в себя прийти, но сейчас опять растаскивать начинает.
Всё ещё не верю, что моя девочка снова у меня дома. Когда в прошлый раз уходила, уверен был, что больше никогда порога не переступит, а сейчас…
Блядь, как пережить эту ночь, до сих пор не знаю. Уже третьи сутки без сна. Да и Настя тоже. Надо в руках себя держать, но как после всего случившегося?
Ни одной грёбанной идеи на этот счёт.
— Хочешь ванну принять?
Отхожу на пол шага, чтобы иметь возможность видеть её лицо.
Она заливается краской и прячет взгляд. Да и самого ещё нехило так колбасит после пережитого. Никогда бы, блядь, не подумал, что можно получить такой кайф, доставляя удовольствие любимой девушке.
— А ты дашь мне что-нибудь переодеться? — пищит, поднимая глаза.
Вижу, как тяжело ей этот контакт даётся. Всё ещё стесняется. Пока ехали, все рисунки на ковриках изучила, так ничего и не сказав. Но пальцами всё равно весь путь сплетались.
Похер, прорвёмся.
— Ещё одну футболку утащишь? — смеюсь, разглядывая её шмотки.
А самого топит от того, что она её таскает. Мной, блядь, пахнет.
— Ты мне корсет испортил. Вещь за вещь! — ехидно улыбается и складывает руки под грудью.
Ой, зря она так делает. Полушария поднимаются выше, а острые вершинки сосков отчётливо выделяются под натянутой тканью. Привычное давление в паху. Выдыхаю.
— Я отдам тебе все свои футболки, если это заставит тебя улыбаться.
И она улыбается.
— Все-все?
— Все-все. — смеюсь вместе с ней. — И штаны тоже.
— А сам в чём ходить будешь?
— Ммм, голый? — тяну вверх бровь, и Настя опять покрывается румянцем.
— Совсем голый?
— Абсолютно. — рублю сипло.
— Ммм. — тянет, закрывая глаза.
Блядь, надеюсь, она сейчас представляет ту же картину, что и я. Мы и полное отсутствие шмоток. Охуеть, как вставляет.
— Ванная справа по коридору. Чистые полотенца там же, в шкафу. Я сейчас вернусь. — бросаю, открывая входную дверь, пока херни не натворил.
— Ты куда? — вцепляется пальцами в запястье, и в глазах какой-то страх непонятный появляется.
Блядь, ну не думает же она, что я её сюда притащил, чтобы одну оставить?
— В машину надо. Забрать кое-что.
— Что?
— Малыш, ну ты чего? — сиплю, притягивая ближе. — Я на пару минут всего. Скоро приду. Ну ты чего дрожишь, девочка моя? Что случилось?
Физически ощущаю, как её коноёбит. Опять заглядываю в лицо в попытке считать её мысли, но ничего не выходит. С чего вдруг трястись начала? Заебись же всё было.
— Ничего не случилось, но… просто…не знаю, как сказать…
— Скажи, как есть, маленькая. — подбадриваю, когда её голос обрывается.
— Ты уходишь из-за того, что возле моего дома случилось, да?
Глаза в глаза. Контакт.
— Что за глупости, Насть? Сказал же, что приду сейчас. И что, по-твоему, блядь, должно было такого ужасного случиться, чтобы я ушёл после этого? — бомблю, устало потирая переносицу.
Иногда реально не понимаю, что в её голове блондинистой творится. Чего уже надумать успела?
— То, что ты делал… Мне было хорошо. Очень… Но ты ведь… — замолкает и опускает голову, как всегда скрываясь за водопадом волос. — Тебе же тоже надо… Ну… Не знаю, как сказать. Разрядка? — тараторит и смотрит в упор.
По мышцам побегает ток, когда до меня доходит.
Моя ж ты девочка…
Обхватываю её лицо ладонями, не давая отвести взгляд. За грудиной разгорается пожар и врубается костедробилка. Значит, обо мне думала. Пиздец просто.
— Малыш, я тебя очень-очень. — сказать дохрена чего хочется, а сделать ещё больше, но сейчас не выходит.
Шумно глотаю воздух, ныряя в её глаза.
— Я тебя тоже очень-очень, Тём. Но я не об этом. Ты уходишь, потому что я ничего не сделала, чтобы тебе стало…легче?
— Блядь, перестань эту хренотень нести, Насть. Я, сука, в трусы спустил, едва увидел, как ты кончаешь. Услышал, как стонешь. Почувствовал, как пульсируешь вокруг моих пальцев. Как сопляк малолетний, блядь. Или ты думаешь, что я три дня от спермотоксикоза загибаюсь, а сейчас ебать другую побегу? У меня, сука, стояк теперь на тебя только.
Выдёргивает лицо.
Не отпускаю. Фиксирую крепче.
Закрывает глаза. Дышит через раз. Трясётся сильнее прежнего.
Замечаю влагу на ресницах, ослабляю захват и прижимаю к груди. Глажу по спине со всей, сука, доступной мне нежностью.
Я люблю
