Книга Встречи на полях - Мелисса Фергюсон

и, несмотря на то, как сложились наши личные отношения, с профессиональной точки зрения я не испытываю к тебе ничего, кроме уважения и восхищения твоей обучаемостью и изобретательностью. Я серьезно считаю, что с Мэгги ты добьешься успеха и…

Я поднимаю руку.

– Извини, но, по-моему, нам нужно обсудить один недостающий элемент этой картины.

Тут к Уиллу сзади подходит Бритни и стучит его по плечу. Рядом с ней стоит Сэм, который явно испытывает волнение и неловкость.

Уилл оборачивается.

– Можете ее вернуть? – спрашивает Бритни, взглядом показывая на кружку в руке Уилла. – Она мне дорога́.

– Не надо, Бритни, – просит Сэм, неуверенно смеясь. – Им просто захотелось их одолжить.

– Сэм, в пятнадцатый раз повторяю тебе: если кто-то берет вещь без спроса и пользуется ею несколько недель подряд, это не «одолжить». – С милой улыбкой она снова смотрит на нас.

Признаюсь, я, кажется, не слышала, чтобы Бритни разговаривала с тех пор, как стала личной ассистенткой миз Пеннингтон. Я только видела, как она бегает за начальницей и лихорадочно что-то записывает ручкой в блокноте. Забавно. Я не таким представляла ее голос. Он совсем не… мягкий.

Мы с Уиллом смотрим на кружку у него в руках.

– Так… она не твоя? – спрашивает он у меня. – Это не ты поставила их в комнату?

– Не я, – тут же отвечаю я, прикладывая ладонь к груди. – Я думала, это был ты. – Я смеюсь. – То есть, если подумать, мне показалось это чересчур сентиментальным, но…

– Эй, – перебивает меня Бритни, хмурясь и протягивая руку.

Уилл тут же отдает ей кружку.

У меня в голове медленно возникает новый вопрос. Если кружки их…

– А что… насчет гирлянд? – спрашиваю я.

– Это была я, – отвечает Бритни.

Я округляю глаза.

– А свеча?

– Тоже я, – говорит она с гордостью. – Я подумала, что там должно быть больше света.

– Мне понравилось, – быстро произношу я. – Классный штрих.

Бритни улыбается, как маленькая девочка, вскидывает брови и смотрит на Сэма, словно говоря: «Вот видишь? Я же сказала, что так лучше».

Я перевожу взгляд на Сэма.

– Значит… вы пара. Которая тоже нашла тайник в комнате сигнальных экземпляров.

Бритни улыбается и очень громко отвечает:

– Да. Я нашла его в прошлом июне, когда выполняла поручение миз П. Дверь была открыта…

Я невольно вздрагиваю, смутно припоминая, как однажды летом засомневалась, закрыла я дверь или нет.

– …и я была в шоке, когда увидела, что там внутри. Но у меня не было повода использовать ее…

Повода? О чем это она? Это же потайная комната!

– …пока мы с Сэмом не начали встречаться, – продолжает она. – И да, мы встречаемся. Я не хотела говорить об этом, пока Жизель не ушла. Но теперь, когда она…

– Работает официанткой в салуне «Пейнтид Пони», – подсказываю я.

– Точно, – кивает Бритни. – Теперь, когда она в «Пейнтид Пони», мы рады объявить об этом официально. – Она берет Сэма за руку и крепко ее сжимает. – Мы иногда ходили в ту комнатку, чтобы втайне побыть вместе, пока не сможем всем рассказать.

– Но это не отразилось на нашей работе, – внезапно добавляет Сэм, глядя на Уилла. – Мы об этом позаботились. Как и вы наверняка.

В этот момент мы с Уиллом смотрим друг на друга.

– Конечно, – говорим мы одновременно.

– Точно, – добавляет Уилл.

– И если уж на то пошло, как я теперь понимаю, вы там явно работали, – говорит Сэм, немного расслабившись после того, как все прояснилось, и смотрит на меня. – Правда… Холли? – Когда он произносит это имя, его глаза слегка загораются. – Не волнуйся, – продолжает он, наверняка заметив, как я покраснела. – Я же юрист и привык к конфиденциальности. Мы сохраним твой секрет.

– Мы можем быть друзьями по комнате сигнальных экземпляров, – добавляет Бритни, зардевшись от этой идеи. – Как в тайном братстве.

Я киваю, и разговор с энтузиазмом переключается на самодельные футболки с логотипом нашего тайного клуба на груди, групповые рукопожатия и двойные свидания. На последнем мы останавливаемся, и я перевожу взгляд на Уилла.

Он тоже неуверенно смотрит на меня.

– Бритни, давай заберем кружку из кабинета Саванны и попьем кофе? – предлагает Сэм, верно оценив ситуацию.

Они уходят, и мы с Уиллом остаемся наедине.

– Я думала, это был Сэм, – сразу же признаюсь я и тру виски пальцами. – Ой, у меня в голове такой бардак. Я думала, что моим редактором был Сэм.

– Сэм? – удивленно переспрашивает Уилл так, будто ему дали пощечину. – Как ты могла думать, что я был Сэмом?

– Ну, я постоянно его там встречала, и он каждый раз выглядел таким виноватым, и… ой. – Я закрываю глаза. – Теперь все понятно. Значит… Дай-ка я произнесу это вслух. Ты – это он.

– Я – это он.

– А он – это ты. – Я открываю глаза.

Уилл наклоняет голову. Я определенно его забавляю.

– Он – это я.

– Значит… что? – спрашиваю я, когда мне приходит в голову новая мысль. – Тебе было известно о потайной комнате, потому что ты сын миз Пеннингтон. Ты наверняка знаешь каждый сантиметр этого здания. Разумеется, ты знал.

– Мне известно об этой комнате, потому что я сам обустроил ее во время первых летних каникул в средней школе, – отвечает он. – Изначально это была пристройка к комнате сигнальных экземпляров. Папа много лет учил меня столярному ремеслу. Однажды я по какому-то поручению выносил хлам из пристройки и понял, что если закрыть старую дверь шкафом для бумаг и изловчиться, то я скрою ее от посторонних глаз. И превращу эту комнатку в свое убежище.

– О ней много кто знал?

– Несколько человек. Большинства из них уже нет. Но мама осталась.

Я вскидываю бровь.

– Твоя мама? Она знает про комнату?

– А кто, по-твоему, обеспечил меня ковром и мебелью? – Уилл улыбается, понижает тон и наклоняется. – Мама – фанатка Нарнии.

Ничего себе. Миз Пеннингтон любит счастливые книжки. Забавные причудливые истории, в которых нет безысходных концовок или чего-то такого.

Уилл делает шаг назад и хмурится.

– Ты правда не думала, что это я. Все это время. Верится с трудом.

– Я хотела, чтобы это был ты. Но нет. А потом я начала борьбу с собой, потому что так… – Я замолкаю.

Он сдвигает брови.

– Потому что?..

Я выдыхаю и сознаюсь:

– Так увлеклась человеком на страницах… но когда я сталкивалась с тобой лицом к лицу, то ощущала то же самое, и меня это так сбивало с толку, ведь я думала, что испытываю чувства к двум совершенно разным людям и должна выбрать. Но… – не договариваю я.

– Но?

– Но вот что вышло. Оказывается… Мне вовсе не нужно выбирать.

– Погоди. – Он поднимает палец: кажется, что-то вспомнил. – Это значит… когда на бумаге ты написала, что тебе кто-то небезразличен…

– Я отвергла тебя, потому что мне нравился ты? Да, – отвечаю я.

Уилл умолкает на мгновение, а потом разражается смехом. Он смеется от души, и так громко, что ковер у нас под ногами трясется.

– Знаешь, тебе надо написать об этом книгу. Это неплохой поворот сюжета.

Я улыбаюсь и наклоняю голову.

– «Встречи на полях». Хорошо звучит.

Мы стоим и улыбаемся друг другу, и веселье в его глазах сменяется чем-то еще. Будто он о чем-то вспомнил. О чем-то… приятном. Он смотрит на меня.

– Итак. Ты исправила ту сцену с поцелуем?

Я закусываю нижнюю губу, чтобы подавить в себе надежду и волнение, и качаю головой.

– Значит, Мэгги не сможет опубликовать мою книгу?

– Боюсь, что нет. Нельзя ведь публиковать любовный роман без нормального поцелуя.

Тут я понимаю, что он касается моего локтя.

И делает шаг ко мне.

Я чувствую, как меня окружает старый запах кедра и машинного масла. Почти ощущаю тепло внедорожника и представляю, как утром он выбирает из четырех кофейников, глядя на падающие за окном снежинки. Я хочу быть частью этой жизни. Хочу быть в ней.

– Но… – мягко продолжает он, глядя мне в глаза – его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, – …если ты не против, я с удовольствием подкину тебе парочку идей.

Он проводит пальцем по моему подбородку и легонько приподнимает его, и я ахаю. Взглянув на него, чувствую, как меня заполняет надежда.

– Ну, ради рукописи… –