партнеров, которым мы будем рассылать пресс-релизы? – повышает голос Мардж.
Уилл кивает.
– Тем из вас, кто занимается связями с общественностью и сменит сферу деятельности, – да. Вам нужно будет выстраивать новые связи.
– После перехода, – вклинивается Тонья, – мы будем редактировать совершенно другую литературу. Книги авторов вроде Дебби Макомбер и Франсин Риверс.
– Да. Если вас переведут, то да.
К моему удивлению, Тонья расплывается в улыбке, будто выиграла в лотерею.
Уилл смотрит на нее.
– Это тебя… радует, Тонья?
– Радует? – переспрашивает она и достает из сумки три толстые книги небольшого формата. У них мягкие обложки голубого, розового и зеленого оттенков, на которых изображены влюбленные парочки.
И впервые за долгое время я вижу, как Уилл улыбается. Впервые у него расслабляются плечи.
– Рад слышать. И спасибо, что подвели меня к следующему пункту. Помимо этих перемен, подразделение «АрчерПеннингтон» создаст новую линейку коммерческой прозы. Она будет посвящена милым жизнеутверждающим любовным романам. Мы назовем ее «Арчер Харт».
Мое сердце едва не останавливается.
Новая линейка… любовных романов.
– Я уже давно разрабатываю ее с вашим директором, моей матерью. И хотя она, как многие из вас знают, недолюбливает развлекательную литературу, недавно она осознала ценность историй с большим коммерческим потенциалом, которые при этом несут в себе фундаментальные посылы, открытые литературными гигантами прошлого. О единстве. О победе добра над злом. О преодолевающей все любви. И, говоря о том, чего читатели могут ожидать от «Арчер Харт», я не смог бы выбрать лучшего образца… чем автор, знакомство с которым для меня большая честь. Холли Рэй.
Теперь мое сердце действительно останавливается.
Я хватаюсь за стул впереди, чтобы не упасть.
– Холли Рэй? Вы о ней слышали? – раздается чей-то голос в другом конце комнаты.
– О да, я читаю ее в книжном клубе. Она очень хороша, – отвечает кто-то еще.
– О-о-о. Холли Рэ-э-э-эй, – шепчет какая-то женщина, будто кто-то упомянул давно любимого ею автора.
Уилл ловит мой взгляд. Под профессиональным выражением лица безошибочно проглядывает улыбка, и он продолжает, вновь оглядывая присутствующих:
– Я лично прочел и одобрил эту рукопись и, обсудив ее с друзьями и коллегами, работающими в массмаркете, отослал роман Мэгги Сэмсон, – он делает паузу и кивает ей, – которая возглавит импринт «Арчер Харт». Короче говоря, она в восторге. – Он снова замолкает и улыбается еще шире. – С удовольствием объявляю, что ее команда собирается предложить Холли заманчивый контракт на три книги. Теперь нам лишь остается надеяться, что она его подпишет.
По комнате разносится одобрительный смех.
А я тем временем не могу дышать. И двигаться.
Наконец Уилл кладет листок с речью и обращается к своим подчиненным:
– Так что в самом ближайшем будущем ждите перемен. Нам будет непросто распределить новые должности. И я не сомневаюсь, что иногда будут возникать напряженные ситуации. Но в целом мы с моей матерью очень довольны этим решением и надеемся, что вы тоже. – Затем с непрошеной улыбкой, адресованной мне, он поднимает зеленую кружку с кофе. – За «АрчерПеннингтон» и его многообещающее будущее.
Совещание продолжается, и все переходят к другим логистическим вопросам, но я ничего не слышу. Мой мир настолько сильно пошатнулся, что колонны, которые раньше поддерживали мои убеждения, рухнули, и теперь я вижу лишь обломки у своих ног. Мой таинственный редактор не Сэм. И никогда им не был.
Это был Уилл. Все те записки и послания были для него. И от него.
Все это время.
К концу совещания воздух в комнате наэлектризован. Все вокруг воодушевленно болтают, обмениваются вопросами вроде: «Тогда кто возьмет какое направление?», «Значит, мы сами выберем жанр, с которым будем работать?» и даже «Он ведь не заставит меня читать триллеры? Потому что я не собираюсь этого делать, Гертруда. Не собираюсь».
А у меня ощущение, что мои туфли пригвоздили к полу и я не могу сделать ни шагу.
К тому моменту, как Уилл подходит ко мне, почти все уже ушли.
У меня гудит голова, а мозг тщетно пытается осознать то, что только что произошло и выяснилось.
Уилл осторожно приближается ко мне. Он улыбается, но в его глазах видна неуверенность.
– Давай кое-что проясним, – говорю я, когда он останавливается напротив меня. – Ты предлагаешь мне контракт.
Он качает головой.
– Не я. Мэгги.
– Да, точно. Мэгги, – киваю я, затем еще раз шесть киваю себе и смотрю на Мэгги. – Она знает, что это я?
Уилл снова качает головой.
– Я оставлю это на твое усмотрение.
– Конечно. – Я снова киваю и перевариваю информацию. Значит, Мэгги выбрала мою рукопись. Не потому, что мы однажды разделили йогурт в комнате для кофе-брейков. Не потому, что как-то раз я намеренно добавила в кофе тыквенный сироп, зная, что она хотела добавить в свой остатки ванильного. Не из солидарности сестер по издательству. А потому, что ей понравилась моя книга. Ей понравилась моя книга.
Но, поскольку я не умею просто чему-то радоваться, у меня в голове появляется небольшая тучка, и я прищуриваюсь.
– Значит, ты дал ей рукопись, и она ей понравилась, потому что так положено. Ты же ее босс.
Уилл смеется, будто ожидал этого от меня.
– Вообще-то, Саванна, я намеренно отправил ей десяток заявок. Как раз по этой причине. И она выбрала твою.
Я ничего не могу с собой поделать – мысль о том, что она правда выбрала мою рукопись из всех остальных, настолько меня окрыляет, что я невольно улыбаюсь.
– А откуда же ты взял десяток заявок?
– Как откуда? У Клэр Донован, – отвечает он. – Мы с ней старые друзья, разумеется.
Я удивленно смотрю на него, и он продолжает:
– Когда на том совещании я сказал, что Клэр – моя подруга, с которой я хотел встретиться перед ее уходом на пенсию, то не врал. Я все-таки встретился с ней, чтобы обсудить потенциальный проект слияния двух издательств, и она с радостью предложила мне несколько отвергнутых заявок, у которых, по ее мнению, есть потенциал, но которыми она по тем или иным причинам не сможет заняться сама.
– И из этих заявок…
– Мэгги отобрала три, из которых самой многообещающей была твоя. – Глядя на мое растерянное лицо, он улыбается и смягчает тон: – Это неудивительно. Я не лукавил, когда сказал, что у тебя хорошая история. И что она заслуживает того, чтобы ее прочитали.
– Даже если… – Я не могу не упомянуть об этом. Я хочу быть абсолютно уверенной в том, что он понимает, о чем говорит. – Ее ведь отвергли в «Бэйрд Букс».
– Это их потеря, – парирует Уилл, нисколько не смутившись. – Саванна, я провел десять лет в «Стерлинге». Более того, я был буквально рожден в книжном бизнесе. Я знаю эту индустрию. И я знаю, что если ты позволишь нам, то мы продадим твою книгу.
Если я позволю им. Если. Он должен понимать, что это не обсуждается. Ведь так?
– Я должна признаться – я совсем не разбираюсь в тиктоке, – говорю я после долгой паузы. – Я уже две недели там сижу, но у меня всего пять подписчиков. И я не уверена, что это настоящие люди.
Уилл сжимает губы, пытаясь подавить улыбку.
– Думаю, у нас все получится, несмотря на это препятствие.
– И я создала рассылку. Но сейчас на нее подписаны только моя сестра и родители.
– Тогда я уверен, что с кликабельностью у тебя все в порядке, – отвечает он. – И раз уж такое дело, то подпиши на нее и меня.
Он говорит серьезно.
Он правда верит в мою книгу, несмотря ни на что. И правда предлагает мне контракт.
Я долго не могу придумать, что сказать. Остается только собрать ниточки этого разговора в большой запутанный ком и крепко прижимать его к груди до тех пор, пока мне не удастся ускользнуть отсюда и распутать его. Я запечатлеваю этот момент у себя в голове. Запоминаю, как Уилл на меня смотрит.
Его улыбка опадает, выражение лица меняется, и он говорит уже без шуток:
– Я хочу, чтобы ты знала, что мои чувства к тебе здесь ни при чем. Ты правда написала прекрасную книгу,
