— Как минимум привязанность с твоей стороны есть, — делает Элор потрясающий вывод. — Но в то же время я знаю, что я для тебя, если не брать во внимание помощь с Неспящими, партия неудобная и невыгодная, даже со своим королевством.
Вот королевство мне совсем не нужно, хотя в хозяйстве бы пригодилось. После хорошей работы над ним.
— И я не уверен, что ты меня любишь. Возможно, твоя привязанность продиктована инстинктами, тем, что я тебе подхожу как дракон. — Элор вздыхает. — А ещё я знаю, что для потомственного менталиста чужое сознание изменять вполне естественно. Что надо — то и подкорректируете для своего удобства. Такой участи я боюсь. И не сниму абсолютный щит, пока не буду уверен в твоих чувствах. Потому что только если ты меня полюбишь, — именно меня, а не подходящего тебе дракона, именно таким, какой я есть, — я смогу доверить тебе сознание.
Смотрю на него. В потемневшие золотые глаза.
Моя мать опасалась вмешательства в её сознание, она прожила с этим страхом всю супружескую жизнь, но ни отец, ни дедушка не меняли её восприятие нашего ментализма, хотя после изменения ей было бы легче жить с нами, спокойнее.
— И как ты определишь, что я тебя люблю? — спокойно спрашиваю Элора. — По каким признакам?
Мрачная тень пробегает по почти одухотворённому этой речью лицу Элора, и я… кажется, я догадываюсь: он сам ещё не знает. Сам не понял, как сможет оценить мои настоящие чувства, ведь он знает, что я умею притворяться.
— Я попробую догадаться. — Элор грустно усмехается. — А если ошибусь — тогда, возможно, ты поможешь мне забыть обо всех моих страхах и сомнениях, и мне уже будет всё равно.
Притянув мою руку, он целует тыльную сторону ладони. Прижимается горячими губами, всё наполняя сладостью корицы, и продолжает внимательно смотреть в глаза.
Холодную тишину кабинета нарушает стук: во дворец доставили первые отчёты наших облечённых властью и ответственностью подданных.
Элор и не думает отпускать мою руку, поглаживает в своей ладони, пока стражники — четверо нервных магов — вносят толстые папки с отчётами. По привычке несут их сначала на мой стол, а когда понимают, что теперь всё переменилось, замирают и оглядываются на нас.
О эти лица… смесь растерянности и недоумения, дёргающиеся в сторону декольте взгляды.
— Можете складывать, — разрешаю я: не хватало ещё, чтобы они лишний раз отирались возле сокровищ Элора, он сейчас и так нервный, опять клык оголяет в полуоскале.
Охранники, побросав стопки папок на мой стол, по стеночке скользят к двери. Спинами не поворачиваются, не бегут — помнят инструктаж по поведению с драконами.
И дверь закрывают тихо-тихо, избегая громких звуков.
Это нормальное поведение людей рядом с драконами, особенно в империи и драконьих королевствах, но здесь немного другие порядки, поэтому смотрю на Элора с укоризной:
— Мог бы не скалиться. Ты прекрасно понимаешь, что ни один из них меня как мужчина не интересует. — Поднимаясь с кресла, высвобождаю руку и задеваю Элора плечом, направляюсь к столу. — Не стоит всех сильно пугать, нам нужна лояльность подданных. Наше вторжение в их привычный мир должно быть по возможности мягким, чтобы не вызвало резкого отторжения. Менталистский подход, знаю. Но советую прислушаться.
Высказав это всё невозмутимым тоном, начинаю перебирать папки.
Меня интересует не содержимое, я небрежно перекладываю документы (Элор в это время жжёт взглядом спину), проверяя авторство. И с удовлетворением отмечаю, что отчёта от Лиам Вар-Дижона среди прочих нет. Так же не отчитались ещё пять потенциальных министров нашего королевства.
— Лиам Вар-Дижон не представил отчёт. Мы его и остальных опаздывающих с документами вызовем для личных объяснений, я воспользуюсь этим, чтобы незаметно изучить ситуацию.
Взгляд Элора продолжает жечь мою спину:
— А что, если на нём будет абсолютный щит?
— В случае, если Лиам закроется абсолютным щитом, мы найдём повод оставить его без амулетов. Или начнём слежку. Впрочем, её и так надо начать. — Я разворачиваюсь и смотрю на сложенные на груди руки Элора. — Где тебе поставить метку, чтобы мы могли незаметно переговариваться при остальных?
— На бедре, — Элор берётся за завязки на штанах. — На бедре самое удобное место для незаметных прикосновений.
И он спускает штаны до колена, обнажая нижнюю часть рубашки и белизну панталон.
Панталоны Элор тоже спускает.
Оставаясь на месте, смотрю на выглядывающий из-под рубашки член.
— И что это значит? — Оторвав взгляд от багровой головки, смотрю в лицо Элору. — Я и через одежду могла поставить метку.
Пришлось бы приложить некоторые усилия и не факт, что получилось бы выполнить герб Аранских красиво, но… раздеваться не обязательно.
— Просто хочется, чтобы ты меня нежно потрогала. И родовую метку Аранских ты никогда прежде не ставила, делать её на обнажённой коже будет удобнее.
— И тебе приятнее.
— И мне приятнее, — просто подтверждает Элор, только расширившиеся зрачки выдают то, насколько интимно он воспринимает предстоящий процесс.
Прикосновение к обнажённой коже.
В почти интимном месте.
И метка, которую я поставлю на него, чтобы обозначить — он только мой дракон и ничей больше.
Чешуйки елозят под кожей, щекотная волна пробегает по спине, кожу опаляет жаром от осознания всей значимости и интимности процесса. Во рту пересыхает, и я понимаю, чувствую, что мои зрачки тоже расширяются. Остаюсь на месте, чтобы мой аромат не достиг напряжённо вздувшихся ноздрей Элора.
Секунду…
Другую…
Третью…
Дышу глубоко, восстанавливая душевное спокойствие, а сердце всё равно заходится от… предвкушения. Выступившие у меня клыки чешутся от желания укусить Элора, пометить его этим древним, звериным способом, выжечь магией след своих зубов, чтобы никакой целитель не смог убрать мой знак владения.
Пальцы дрожат, руки сводит от невыносимого всплеска эмоций, в животе всё скручивается, а крылья так хотят вырваться из спины, раскрыться, чтобы показать — я прекрасна. От этого желания невыносимо тяжело дышать.
Невыносимо тяжело оставаться на месте.
Сдерживать желание укусить, пометить своё…
— Ри… — голос Элора низкий-рокочуще-чувственный.
От него внутри всё дрожит.
Потянув назад скрюченные пальцы, хватаюсь за край стола, натыкаюсь локтем на стопку папок, и эти ощущения возвращают меня в реальность.
Наш с Элором кабинет.
Сам он со спущенными штанами.
Ждёт от меня метки.
И я его совершенно не чувствую, абсолютно — словно его нет. Только глаза и обоняние позволяют увериться, что он здесь передо мной.
