Жизнь подарила мне дом. Ребенка. Человека, которого я могла любить.
Что еще нужно для того, чтобы быть счастливой?
Вспомнился родной мир - сейчас там осень, дети идут в школу, их родители лазят по страничкам учительниц в социальных сетях, ища, чем бы оскорбиться. А я...
Ладони жгло. Нестерпимо. Я отстранила Джолиона и уставилась на свои руки - кожа на них покраснела, и я увидела, как от кончиков пальцев поднимаются искры, словно руки готовились вспыхнуть.
Меня охватил такой ужас, что я смогла прошептать только:
- Беги.
- Папа. Надо позвать папу, - отчеканил Джолион без малейшей запинки и закричал на весь сад: - Папа! Папа! Сюда!
Я с трудом смогла доковылять до скамейки и почти упала на нее. Теперь мои руки окутывало целое облако искр, и жжение было таким, что я не орала от боли только потому, что не хотела испугать Джолиона. Стиснуть челюсти до хруста зубов и не кричать, не кричать, не... Джолион никуда не убежал. Он держался в нескольких шагах от меня и повторял, сжимая и разжимая пальцы:
- Юлия, держись. Сейчас папа придет. Держись. Держись. Папа!
Сквозь боль в руках ко мне пробилось понимание: сейчас, боясь меня потерять, Джолион сбросил с себя все, что его сковывало. Он освободился, он вернулся окончательно. Он снова здесь, с нами.
Кайлен выбежал в сад с таким видом, словно началась война или прорыв открылся прямо на лужайке, где мы играли в мяч. Увидев нас, он бросился ко мне, прижал к себе, и я почувствовала, как жжение уходит.
«Всех людей в этом мире наполняет магия, - подумала я, почти теряя сознание от облегчения. - Видимо, она позволяет исцелять. Или я провела здесь достаточно времени, чтобы она зародилась и во мне».
Какое-то время Кайлен стоял, обнимая меня и шепча что-то неразборчивое. Джолион испуганно смотрел на нас - глаза как блюдца, слезы готовы пролиться, руки дрожат.
Когда жжение ушло, а искры растаяли, я протянула мальчику руку: он схватился за нее так, словно хотел стать якорем, который удержит меня в этом мире.
- Жива? - спросил Кайлен, заглянув мне в лицо. - Вот я дурак, надо было тебе сказать.
- О чем? - прошептала я, вслушиваясь в себя: нет, никакого следа жжения, боль растворилась, словно ее и не было.
- Ты человек, - произнес Кайлен так, словно что-то объяснял малышу. - Я дракон. Наш с тобой ребенок обязательно вызывает небольшой конфликт сил - будут искры и жжение.
Я отстранилась. Внимательно посмотрела на Кайлена - кажется, он бредит. Вроде бы нет, выглядит вполне здраво.
Наш с тобой ребенок. Какой ребенок, о чем он?
- Ура! - закричал Джолион, подпрыгнул, вскинув руки к небу. - Ура! Брат! Можно, это будет брат?
Я стояла так, словно попала в желе. Кайлен говорил о ребенке. Джолион тоже говорил -ясно, четко, без малейших затруднений - и говорил о брате. Видимо, пришла моя пора говорить так, словно передо мной несмышленыши.
- Кайлен, у меня не может быть детей, - сказала я с нескрываемой болью. - И если это какая-то шутка, то очень плохая. Не надо так.
Кайлен рассмеялся. Обнял меня, поцеловал в висок, и я вдруг услышала дальний отзвук драконьей песни - той, которая звучала в моем сне, когда я попала в Халлоран. И в тот же миг что-то дрогнуло во мне, раскрываясь, словно бутон цветка, рассыпаясь искрами, звуча надеждой.
- Драконья песнь пробуждает миры, - совершенно серьезно ответил Кайлен. - У тебя будет ребенок, Юлия, это точно.
Несколько мгновений я повторяла про себя: у меня будет ребенок, у меня будет ребенок -а потом уткнулась лбом в грудь Кайлена и разревелась. Джолион снова обнял нас, и так мы стояли все вместе - а драконья песнь звенела во мне, и она была любовью, счастьем и новой жизнью.
***
- Удивительно, просто удивительно! Я официально заявляю, что мальчик полностью здоров!
Доктор Хоннери выглядел потрясенным. Он провел два с половиной часа вместе с Джолионом, и удивление на его лице становилось все глубже и глубже. Мы с Кайленом сидели в стороне, слушали, как Джолион отвечает на вопросы - ровно, спокойно и уверенно, лишь изредка запинаясь - и я чувствовала, как во мне растет радость.
Он это сделал. Джолион смог вернуться - он нашел дорогу из тьмы, когда окончательно понял, что ему помогут. Что можно открыть правду.
- Так как это случилось, Джолли?
- У Юлии вспыхнули руки, - ответил Джолион, с опаской косясь в нашу сторону: он боялся, что я снова могу загореться. - Было очень много искр. Было очень страшно. Я испугался, и у меня что-то лопнуло вот здесь.
Он дотронулся до головы и уточнил:
- Ну, как будто бы лопнуло. И мне сразу стало очень легко, и я снова стал, как раньше.
Деревянный мальчик наконец-то ожил. Мне казалось, что я вот-вот разревусь. На мгновение мне сделалось грустно. Сложись все иначе, Кайлен сейчас отправил бы меня обратно в мой мир. Я получила бы свой заслуженный сундук с сокровищами - и потеряла бы этого мальчика и этого мужчину.
И возможность стать матерью. Я машинально опустила руку на живот.
Беременна. Не верится.
Ребенок всегда казался мне чудом - и теперь чудо жило во мне, и я знала, что пройдет совсем немного времени, и мы встретимся. И все будет хорошо - теперь уже навсегда.
- Что ж, поздравляю вас, - доктор Хоннери с улыбкой обернулся к нам. - Рад, что мои услуги вам больше не понадобятся.
- Как это произошло, доктор? - поинтересовался Кайлен, когда мы поднялись, и он обменялся рукопожатием с отцом Ника.
- Двойной стрессовый удар, - объяснил доктор Хоннери. - Крайне редкое явление, я сам никогда его не видел, только читал о нем. Одно травмирующее событие погрузило
Джолли в состояние умственного оцепенения. А второе вывело из него, когда он испугался за жизнь медиры Юлии.
Джолион подошел ко мне, я обняла его, и он негромко сообщил:
- Сестру тоже можно. Я с ней буду на Гребешке кататься. Сначала она, потом я.
Я улыбнулась - до того он был славный! - и пообещала, что мы с Кайленом и Ником накажем виновных в смерти Айви. Ради того, чтобы этот мальчик спокойно жил дальше. Ради того, чтобы все, что мы для него сделали, не оказалось напрасным.
- Но брата лучше, - серьезно заявил Джолион. - Я всегда брата хотел. Будем с ним играть в войну. Да много чего можно придумать!
В этом я не сомневалась. Совсем скоро дом Кайлена содрогнется от шалостей и проказ - и это было настолько славно и радостно, что у меня сжималось сердце. Я ведь собиралась во всем этом участвовать - и запускать воздушных змеев, и строить замки, и швырять мяч.
Потом пришел Мадс, невероятно счастливый и взволнованный. Кажется, он помолодел лет на десять. Джолион тотчас же завладел его рукой и повел куда-то в глубины детской.
