Я не знала, что это за орден, но судя по лицу Мадса, это было нечто очень значительное. Но самым главным была власть, которую сейчас возвращали Кайлену - то, ради чего он жил, то, что нужно любому дракону.
«Не соглашайся, - подумала я. - Кайлен, я понимаю, что это для тебя значит, но пожалуйста, не возвращайся туда».
Кайлен улыбнулся - улыбка была спокойной, осенней.
- Знаете, ваше величество, однажды моя жена, - он едва заметно кивнул в мою сторону, -сказала одну очень важную вещь. «Что проку человеку, если он обретет мир, но потеряет сына?» Я потерял Айви. Я едва не потерял Джолиона. Если бы не Юлия, мы бы сейчас не сидели вот так все вместе. И я твердо решил, что больше не совершу такой ошибки.
Вилейна откинулась на спинку стула - она в самом деле была удивлена. Должно быть, она и подумать не могла, что дракон сумеет отказаться от огромной власти, которую ему совали в руки. Это противоречило самой драконьей природе.
- То есть, ты отказываешься? - уточнила она.
- Совершенно верно, ваше величество. Мне не нужен мир. У меня есть мой сын, моя жена и надежда, - серьезно ответил Кайлен. - И мне не нужно ничего другого.
Вилейна понимающе кивнула, но я чувствовала, как за ее спокойствием ревет пламя.
- Что ж, раз так, то не смею настаивать, - улыбнулась она. - Но ты всегда можешь вернуться, Кайлен. Только скажи.
- Благодарю за доверие, ваше величество, - Кайлен поднялся из-за стола, давая понять, что на правах хозяина дома заканчивает встречу. Вилейна тоже встала - сейчас она выглядела усталой и постаревшей.
- Проводишь? - спросила она.
- Разумеется, ваше величество.
Когда они скрылись за деревьями, то Мадс взял себе кусок пиццы и признался:
- Я думал, она прикажет отрубить ему голову. Королева не любит, когда ей перечат. И когда отвергают ее дары.
- Айви убили потому, что она хотела стать драконом, - сухо ответила я. - Пусть скажет спасибо, что ее вообще впустили в дом.
- А я думал, что папа согласится, - негромко сказал Джолион. Он был взволнован: бумажная салфетка в его пальцах превратилась в груду лохматых обрывков. - Хорошо, что он отказался, правда, Юлия?
Я приобняла Джолиона за плечи.
- Конечно, хорошо, Джолли. Я очень за него рада. И за всех нас.
Кайлен вернулся - и не один, а с новыми гостями. Доктор Хоннери и Ник, которые шли с ним рядом, выглядели весело и непринужденно, и я подумала, что очень рада их видеть. Судя по сверткам и пакетам, которые они несли, отец и сын Хоннери были не из тех, кто приходит в гости с пустыми руками.
- Добрый вечер! - Ник энергично махнул мне. - Принимаю поздравления: у меня эксклюзив о гибели королевской фрейлины! Съемочная группа оказалась на месте аварии через полторы минуты!
- Ей сказали, когда и куда ехать? - уточнила я, хотя прекрасно знала ответ.
- О, разумеется, - Ник передал свертки слуге, и доктор Хоннери сообщил:
- Недавно один из моих пациентов вернулся с юга, привез тамошних вин, хамона и сыров. А я решил поблагодарить вас за то, что мой сын наконец-то набрался ума. И взялся за ум.
Ник покосился на отца с некоторой снисходительностью.
- Хорошо, что ты все мне объяснил, - произнес он. - Иногда яркие чувства возникают к необычным людям... и быстро гаснут.
В переводе на обычный язык это значило, что Ник увлекся мной потому, что я была попаданкой - и его увлечение прошло, когда на горизонте замаячили деньги и власть. Я его понимала: не очень-то хочется сидеть под кустом и сухой корочкой питаться, когда все друзья и знакомые уже имеют дома и накрытые столы.
Убеждения - это хорошо. А сытый живот еще лучше - так решил Ник Хоннери, и я одобряла его решение.
Пусть уж он будет у меня в друзьях, а не во врагах.
- Хамон это замечательно, - улыбнулся Кайлен, и мне казалось, что я вижу, как тяжелый груз, который он тащил все это время, наконец-то падает с его плеч. - А у нас пицца! Блюдо с родины Юлии.
- Пахнет превосходно, - заметил доктор Хоннери. - Как насчет внедрить его в кухню Халлорана?
- Я не против, - улыбка Кайлена сделалась еще шире, и было ясно: теперь он готов жить дальше и быть счастливым.
Он отказался от власти - и нашел свое царство: здесь, в саду, рядом с близкими и дорогими людьми.
И мы оба нашли свою жизнь - настоящую, новую.
А через девять месяцев в семье аш ан Тан было уже два мальчика.
